– Понятно. Хорошо! – Кольцов двумя руками уперся в край своего стола и чуть откатился на кресле, откинулся в нем и вытянул ноги. Так он всегда готовил себя к тому, что он называл «взять быка за рога». Тут был как раз такой случай. Молодой бычок с огромными базедовыми глазами должен вернуться в трибунал и выполнить ту работу, которая нужна ему, Кольцову. – Для того чтобы оградить трибунал от какого-либо нажима, мы сейчас в течение получаса вывезем вас и всех остальных членов трибунала на подмосковную дачу ЦК. Там у вас не будет ни радио, ни газет, ни телевизора до тех пор, пока вы не вынесете приговор. То есть вы будете отрезаны от любого давления извне. Согласны?
Ясногоров наклонил голову к левому плечу и рассматривал теперь Кольцова чуть сбоку и снизу вверх, явно обдумывая, какой тут может быть подвох.
– Безусловно, все материалы, всех свидетелей и обвиняемого вам будут доставлять по первому вашему требованию, – добавил Кольцов.
– Но ведь речь Батурина уже опубликована! – наконец сказал Ясногоров.
– Виновные в этом понесут наказание, – с лукавой готовностью отпарировал Кольцов.
– То есть… То есть как?! – изумился Ясногоров. – Разве это не Горячев приказал напечатать?
– Он. Но без ведома Секретариата ЦК. И мы это обсудим на Политбюро. Конечно, когда товарищ Горячев выздоровеет. Вы напишите официальный протест от имени трибунала.
– Я… я не к этому стремился… – смешался Ясногоров. – Вы… вы хотите сказать, что на Политбюро вы… вы можете обсуждать приказы самого Горячева?!
– А почему же нет? Вы знаете, чей это был кабинет? Жданова и Суслова. Если теперь вы можете говорить здесь все, что вы только что наговорили, то почему я не могу говорить все, что думаю, на заседании Политбюро? Или только вы смелые – молодые?
– Нет, я этого не сказал… – задумчиво произнес Ясногоров и уже по-иному, с каким-то новым вниманием посмотрел на Кольцова. – Неужели?.. И вы считаете, что все, что я вам только что сказал, мы сможем изложить в приговоре?
– Не только сможете, но обязаны! Если, конечно, члены трибунала разделяют вашу позицию. Или если у вас хватит эрудиции убедить их… – откровенно дожимал Ясногорова Кольцов.
Но Ясногоров даже не почувствовал этого.
– Но в таком случае я… – сказал он, еще не очень решительно. – Могу я забрать заявление и продолжить работу в трибунале?
…Когда закрылась дверь, Кольцов соединился по видеосвязи с главврачом Кремлевской больницы. Кивнув на приветствие академика Бахтина, спросил:
– Как самочувствие Михаила Сергеевича?
– Идет на поправку… – сказал Бахтин.
– Очень хорошо. Спасибо!.. – энергично поблагодарил Кольцов. И, выключив видеосвязь, долго смотрел в окно на летающие над городом военные вертолеты. Да, переворот, на который надеялся Батурин, переворот, который готовили и, конечно, продолжают готовить силы антиреформы (интересно, почему они не выступили на съезде?), – этот переворот произведет он один, сам – внутри Горячева!