Встав на ноги, Элизабет подавила в себе всплеск страха, который был не более чем обычным рефлексом на дядю.
– Это не займет много времени. Дядя Джулиус не любит оставаться здесь дольше, чем того требует крайняя необходимость.
Бентнер задержался под предлогом того, что ему нужно захватить поднос с чайного столика, и дождался ухода Элизабет. Когда она удалилась на достаточное расстояние, чтобы не слышать их, он обратился к герцогине Хостон, которую помнил еще взъерошенной девочкой, носившейся по комнатам в мальчиковых бриджах.
– Прошу простить меня, ваша светлость, – он говорил официальным тоном, но на его добром старом лице была написана искренняя озабоченность, – но могу ли я сказать вам, как я рад, что вы здесь, особенно сейчас, когда сюда приехал мистер Кэмерон?
– Ну что вы, спасибо, Бентнер. Я тоже рада снова увидеть вас. А что, с мистером Кэмероном связано что-нибудь неприятное?
– Похоже, что на этот раз да.
Он замолчал, чтобы подойти к дверям и выглянуть украдкой в коридор, затем вернулся к Александре и доверительно сообщил:
– Нам с Эроном – это наш кучер – что-то не понравилось, как он сегодня выглядит. И еще, – заявил он, взяв в руки чайный поднос, – никто из нас не остался здесь ради любви к Хэвенхёрсту. – На бледных щеках Бентнера выступила краска смущения, и голос стал хриплым от обуревавших его чувств. – Мы остались ради нашей молодой хозяйки. Понимаете, ведь мы – все, что у нее осталось.
Это изъявление преданности вызвало на глазах Алекс слезы еще прежде, чем он добавил:
– Мы не должны позволить этому дяде испортить ей настроение, как он всегда делает.
– А вы знаете способ помешать ему? – спросила Алекс, через силу улыбаясь.
Бентнер выпрямился, кивнул и со значением и важностью сказал:
– Ну, я, например, предлагаю спихнуть его с лондонского моста. Эрон предпочитает яд.
В его словах звучали ярость и злость, но в них не чувствовалось по – настоящему злого умысла, поэтому Алекс с заговорщическим видом лукаво улыбнулась:
– Думаю, ваш способ лучше, Бентнер, – он как-то чище. На шутливое замечание Александры Бентнер ответил официальным поклоном, но когда они снова взглянули друг на друга, то Словно заключили негласный договор. Дворецкий дал ей понять, что, если когда-нибудь в будущем понадобится помощь людей, работающих в доме, герцогиня может рассчитывать на их полную, безоговорочную преданность. Реакция герцогини показала, что она нисколько не возражает против его вмешательства в дела ее подруги и глубоко благодарна ему за предложенную помощь, которой она обязательно воспользуется, если в этом будет необходимость.