Элизабет приготовилась к еще одной битве умов – или безумия, мысленно улыбнулась она – и проследовала за дворецким через темный холл в просторный кабинет. Граф ждал ее за письменным столом, расположившись в большом кожаном кресле.
– Вы хотели меня видеть, – начала Элизабет, входя в кабинет, но зацепилась волосами за какой-то предмет, висевший на стене. Она повернула голову, ожидая увидеть какой-нибудь портрет, но оказалась нос к носу с огромной головой медведя. На этот раз из ее груди вырвался непритворный вскрик, хотя больше от неожиданности, чем от страха.
– Он совершенно мертв, – усталым голосом сказал граф, глядя, как она, прижав руку ко рту, пятится от его самого дорогого трофея.
Элизабет оправилась на удивление быстро и, оглядев стену, увешанную охотничьими трофеями, повернулась к графу.
– Вы можете убрать руку ото рта, – напомнил он. Она закусила губу, чтобы не рассмеяться, и кинула на него еще один испепеляющий взгляд. С каким бы удовольствием Элизабет послушала, как он выслеживал этого медведя или где ему удалось встретить такого огромного кабана, но вместо этого она произнесла тихим, загробным голосом:
– Прошу вас, милорд, скажите, что не от вашей руки погибли же эти несчастные создания.
– Боюсь, что от моей. А если точнее, то от моего ружья. Садитесь, пожалуйста. – Кивком головы он указал ей на мягкое кресло-качалку напротив своего стола, и Элизабет устроилась в нем с максимальным комфортом.
– Будьте добры, скажите мне, – сказал лорд Марчмэн, и взгляд его смягчился, когда он посмотрел на ее прелестное, приподнятое вверх лицо, – в случае если мы поженимся, как вы мыслите себе нашу совместную жизнь?
От этого неожиданно прямого вопроса Элизабет несколько растерялась и одновременно прониклась к лорду Марчмэну уважением. Сделав глубокий вздох, она постаралась детально описать тот образ жизни, который, на ее взгляд, должен был вызывать у него максимальное отвращение.
– Ну, мы, конечно, будем жить в Лондоне, – начала она, подавшись вперед, будто от радостного возбуждения, – я так люблю город со всеми его развлечениями.
При упоминании Лондона он недовольно сдвинул брови.
– И какого же рода развлечения вы так любите?
– Какие развлечения? Ну, балы, рауты, оперу. Я обожаю устраивать балы и ходить на них. Я не пропускаю ни одного. Как-то раз, во время моего первого сезона, я сумела побывать на пятнадцати балах за один день! А еще я очень люблю азартные игры, – призналась она, намекая, что приданое вряд ли окупит ее траты. – Правда, я обычно проигрываю, поэтому мне вечно приходится занимать деньги.