— Буэээээээ! — То ли метаморф, то ли Койот не удержали содержимого желудка.
Одновременно слева пискнула эльфка:
— Только не на меня, только не на меня!
Спошлить бы, но мы ж в приличном обчестве, как говорила покойная бабушка. Так что — гусары, молчать!
— Что за...?! — о, а это сэр Клеймор. Похоже, вляпался в продукты жизнедеятельности товарища Койота. Глаза потихоньку привыкали к темноте. Мои спутники из едва заметных объёмов темноты постепенно превращались во вполне себе легкорассматриваемых людей и эльфов. Индеец белым овалом лица перещеголял даже бледную эльфийку, замершую на месте и готовую отпрыгнуть подальше при новом призыве Ихтиандра.
— Я один глаз отк... Буээээээээээ! — В этот раз Миа-Стефания отреагировала вовремя, сиганув с места спиной вперёд на добрую пару метров.
— Лаганар, блин! А почему ты мне когда тот шарик давал на болоте, не сказал глаза закрыть?
— Ты не спрашивал, — тихо качнулся седой комок полутеней.
— Кстати, где мы, и почему здесь так темно? Кто обещал насчёт тепло и без мух?
— Тут всё законсервировано, свет сначала включить надо. Кавиат морбендет!
— Чего?
— Того. Кавиат морбендет! Гм, не работает... А, произношение не то. Кэвиат морбендетх! — и, как по мановению волшебного сим-салабима, вокруг зажёгся свет.
Однако, впечатляет... Высокий потолок теряется в сумраке, по тёмному камню выгравированы узоры, заставившие бы оргазмировать любого учителя черчения или начертательной геометрии. Без особой логики по всему залу росли из пола разнообразные стойки, постаменты, обрубки колонн и прочие подставки, укутанные едва светящейся плёнкой защиты. Внутри без проблем просматривались всевозможные предметы неизвестного назначения. Рядом с каждым образцом в воздухе небольшие таблички с пояснениями.
Клеймор с весьма забавным выражением лица пытался понять, на чём же эти таблички закреплены, однако руки не встречали никаких препятствий, свободно рассекая воздух что под, что над, что позади вывесок. Пускай играется ребёнок, лишь бы сигналку местную не включил.
Я принюхался. От метаморфа едва ощутимо тянуло запахом стали, коняжьего пота, масла и дыма, от эльфийки — послегрозовой свежестью и полевыми цветами, от индейца — разогретым камнем, разнотравьем, дымом костра, а от Лаганара — вообще ничем не пахло. Будто и нет его тут. Или запах полностью перекрывается-растворяется в безжизненно-стерильном воздухе зала. Или Лаганар тут не совсем физически присутствует. Я глянул в Суть: обычная человеческая аура, только перенасыщенная силой... И на самой грани зрения, под всеми этими слоями шевелится другая оболочка, нечеловечья, настолько сложная, что разум отказывается сходу найти в ней хоть что-то знакомое.