— Держись!!! — выкрикнул Иванушка и, с разбегу подпрыгнув, уцепился за незанятую ногу. — Стой!!!
Но ни держаться, ни стоять (если оба призыва были обращены именно к ней) чудовище не собиралось. Тяжело взмахивая крыльями, точно преодоление земного притяжения с грузом на лапах стоило изрядных усилий, оно поднялось в воздух и несколько раз облетело вокруг дерева, силясь достать добычу зубами. Но та прижалась к чугунному стволу в самом сердце кроны и доставаться просто так не собиралась. Досадливо рыкнув, монстр поднялся над апельсином и, рискуя потерять управление, дернул хвостом. Чугунный ствол макушки хрустнул, медная крона, смятая остро отточенным наконечником-лопатой, покосилась, и цеплявшиеся за нее люди медленно заскользили вниз по целым пока веткам.
Виверна мгновенно устремилась на посадку — грузом вперед, и ускользающие в неизвестное никуда беглецы схватили за ноги лукоморцев.
Чудовище, не ожидавшее резкого удвоения нагрузки[18], потеряло равновесие, заполошно, как пойманная силком птичка, забило крыльями, пытаясь взлететь…
Но поздно.
Эрих, Петер, Иван и Серый, как на санках по горе, влетели в окно дома Семолины в облаке осколков, обрывков и обломков едва ли не всех известных человечеству материалов, увлекая за собой ошарашенную виверну. Вернее, ту ее часть, которая поместилась в окне, застряв плотно и надежно, словно хорошо притертая пробка. Остальное — самое кусачее и стегающее — осталось снаружи, рычать, махать крыльями и бесноваться в тщете и бессилии.
Но и очутившиеся к комнате ноги времени даром не теряли: несколько дрыгов когтистых лап — и мебель у окна разлетелась в щепки, добавляя к разгрому неповторимый колер и структуру дерева, фаянса, стекла и тканей.
— К-кабуча… — только и смог проговорить чародей, озирая в сиянии зависшего под потолком светошара разруху в комнате любимой девушки. — К-кабуча… никогда не видел живую виверну… самое худшее, что было в моей жизни…
— Сделайте с ней что-нибудь!!! Уберите ее отсюда!!! — неожиданно раздался из-под кровати визгливый женский голос.
И вслед за голосом, откинув свисавшее до пола покрывало, на свет показалась растрепанная, но еще больше — разъяренная светловолосая девушка.
— Семолина?!.. — хором выдохнули вондерладнцы.
И по физиономии Эриха читалось, что с заявлением насчет самого ужасного зрелища своей жизни он поторопился.
— Что вы тут делаете?! — не тратя времени на приветствия, накинулась на них дочь пивовара. — И кто притащил сюда… это?!
— Я… я… — растерянный и сконфуженный Эрих взмахнул несколько раз руками, точно надеясь, что жесты смогут объяснить всё, — я защищал сюрприз… подарок Петера…