Ферус замолчал, утомленный длинной речью.
Долго не утихали на поляне споры. В конце концов спасенные разделились. Десятка четыре отошли к Ору, остальные к Неалу, главе школы Звериных тайн, который предлагал уйти в горы и переждать, пока дикие не покинут Срединной. К удивлению Ора, Умгал примкнул к строителям Канала, а Тхан к сторонникам Неала.
Прощанье было торопливым. Люди не смотрели в глаза друг другу, то ли стыдясь своего решения, то ли боясь передумать.
Неал повел людей вверх, отряд Инада и Ора повернул вправо.
— Погодите! — раздалось позади. — Нас не берут! — сказал, задыхаясь, пахарь с пучками седых волосков на подбородке. Он вел за руки двоих детей. Следом бежала жена с сосунком на руках.
— Говорят, не сможем идти быстро, — добавил ремесленник, за которого цеплялась девчушка лет пяти.
Инад беспомощно смотрел на новую обузу. Но ему не пришлось решать. Горбоносый ибр, перегнувшись с коня, взял пухлого темнолицего мальчугана, рыжий сын Лисы, расстегнув парку, сунул за пазуху сосунка.
На третий день пути тропа поднялась на южный склон ущелья, ведущего к Двойному перевалу. Впереди возвышался рыжий склон Джиера. Правее в небе виднелось несколько точек: коршуны еще не сняли дозоры над долиной, где недавно для них было устроено невиданно щедрое пиршество.
Когда тропа пересекала лесистый отрог, из кустов на голоса вышел мамонт и, радостно махая хоботом, направился к людям. Передние всадники попятились, хватаясь за копья.
— Не бойтесь! — крикнул, проталкиваясь вперед, япт из Внешнего Круга. — Без повеления он не воюет! — Япт свистнул. Зверь тонко затрубил и повернулся к человеку боком.
— Вон оно что! — ремень на боку мамонта расстегнулся, и плетенная из прутьев площадка съехала на шею. Ласково приговаривая, япт расстегнул второй ремень и хлопнул зверя по хоботу. Мамонт выровнял площадку, помог затянуть оба ремня, а затем, обхватив за бедра, поднял человека к себе на спину.
— Эй, давайте слабых! — велел япт. Мамонт принял на спину матерей с детьми и разбитого верховой ездой Феруса.
Ор обычно ехал рядом с мамонтом. Бурый, видно, признал Красно-бурого равным себе и не рвался обгонять. Гий весело перекликался с молодой атлант-кой, сидящей возле Феруса, иногда брал у нее забавную девчушку, и та со счастливым визгом вцеплялась в гриву коня.
У бра — жена-атлантка! А та, тонколицая, что едет, держась за пояс Инада, — жена Паланта. А у Феруса не было ни времени, ни желания завести семью. Канал был его женой и единственным детищем. Смогут ли дикие без бичей и кормчих закончить его?