— А-а!! — закричал Пстал, дичающими руками нашаривая дубину.
— Всех обманул! — подхватил Эстипог, дергая из ножен атлантский меч.
«Ну, скорее! — мысленно кричал им Севз. — Скорее же!»
— Нет, постойте! — Хамма схватила за плечо Пстала. Оол оттолкнул руку, и либийка чуть не упала. Но два десятка желтых воинов тут же кинулись из зала на помощь Матери. — Стойте! — вновь крикнула Хамма, заслоняя Промеата. — Пусть теперь он скажет.
— Пр-роклятая болтунья! — скрипнул зубами Севз, в ярости забыв, что Мать либов славится молчаливостью. Рев в зале смолк.
— Зачем ты их убил, Приносящий?
Промеат не опустил глаз под взглядом либийки:
— Когда они напали на гавань, меня там не было. Всего сотня ибров охраняла ее. Сейчас половина из них мертвы. И многие атланты. А Севз велел принести сюда только этих, напавших первыми…
— Неправда! Я видел: рогатые сами напали! — завопил пробравшийся к возвышению Ип.
— Не верьте Севзову шакалу! Он прислужник краснолицей Змеи! — кинулся к либийцу Ор.
Севз видел, что старательно налаженная западня захлопнулась лишь наполовину. Подавив застилающее глаза бешенство, он искал, какой удар еще нанести. Завтра отрезвевшие вожди увидят залитую кровью гавань, вспомнят, что флот готовит Инад. Тогда ни одна рука не поднимется на Промеата…
— Один одно говорит, другой — совсем другое. Как узнать, где правда? — развел руками Эстипог.
Слова пеласга шевельнули в мозгу Севза неясную мысль. Изловчившись, он ухватил ее за хвост:
— Слушайте! Эстипог хорошо сказал. Спросим атлантских духов — виновен ли Промеат или кем-то обманут.
— А как мы их спросим? — недоверчиво посмотрела на Севза Хамма.
— У узкоглазых есть обычай: человека привязывают к скале, над которой летают священные птицы. Если они не тронут его, значит, на нем нет вины. Сделаем так?
— Он опять обманывает, — сказал Промеат. — На этой скале не испытывают, а казнят. Коршуны убивают всех.
— Ну уж эта ложь совсем глупая! — возмутился Громовержец. — Все знают, что атланты казнили сами или заставляли медведей. — На этот раз никто не усомнился в его словах.
— Что же! — раздумывая, сказал вождь пеласгов. — Неплохой обычай. Мы, если проверяем кого-то, заставляем биться один на один с быком.
— А мы — посылаем на льва, — сказала Хамма.
— Значит, согласны? А ты, Пстал?
— Не ошиблись бы птицы! — проворчал вождь оолов. — Но если ты им доверяешь, пусть будет так.
— А ты согласна, Мать бореев? — спросил Севз.
Гехра долгим взглядом посмотрела в глаза мужу.
— Что ты невиновен я верю! — медленно сказала она. — Значит, — виновен либо Приносящий, либо Змея. Испытаем обоих. Или никого!