– Все равно это странно, – сказал Стивен. – Нет такого ощущения?
– Оглядываясь назад, соглашусь. Не могу выкинуть это из головы. Рональд вечно где-то околачивался. Иногда кажется, что он физически больше присутствует сейчас, чем когда был живым.
Повисла тишина. Эмма не принимала участия в разговоре. Она бросила взгляд на Генри и пожалела, не в первый раз, что абсолютно не в состоянии его раскусить. Она припомнила один разговор с Рафаэлем, который состоялся, когда Генри поступил в колледж.
«– Генри ставит меня в тупик, а тебя?
– Вы все ставите меня в тупик, – сказала она.
– Отлично. Мы и не хотим, чтобы нас читали, как открытую книгу. К тому же ты тоже нас ставишь в тупик. Но Генри… Что он вообще здесь забыл?
– Наверное, то же, что и ты.
– Если бы я зарабатывал по полмиллиона чистыми каждый год и понимал, что на Рождество за хорошее поведение мне отсыплют еще миллион сверху, сомневаюсь, что захотел бы все бросить ради семнадцати тысяч в год, и то, если повезет. Да и приличный дом получить нереально. Все уже распродали семейкам яппи, которым по вкусу викторианская архитектура. А нам достанется лишь жуткая постройка с соседями за стеной и парковочным местом для старенькой «фиесты». Помнишь тот неприятный отрывок из Евангелия от Луки, когда состоятельный юноша отворачивается, опечалившись, потому что богат? Так вот, я прямо вижу в нем себя. К счастью, я беден и рожден не в браке. Как ты думаешь, Бог специально постарался, чтобы мы никогда не встречались с искушениями, с которыми, как Он отлично знает, мы не в состоянии бороться?
– История двадцатого века вряд ли может подтвердить этот тезис, – заметила тогда Эмма.
– Надо бы подкинуть идею отцу Себастьяну, предложу доработать ее и сделать проповедь. Хотя, если пораскинуть хорошенько мозгами, может, и не стоит».
Голос Рафаэля вернул ее в настоящее.
– А ведь Рональд занудничал на твоем курсе, помнишь? – спросил он. – Так тщательно готовился, чтобы задавать умные вопросы, все время усердно что-то строчил. Наверное, записывал полезные отрывки для будущих проповедей. Ничто так не возвышает посредственное до незабываемого, как вкрапление стихов, особенно если паства и не догадывается, что это всего лишь цитаты.
– Я иногда задавалась вопросом, зачем он ходит на мои занятия, – призналась Эмма. – Семинары ведь по желанию.
Рафаэль хрипло рассмеялся, наполовину иронично, наполовину радостно. Эмму это покоробило.
– Да, дорогая, конечно. Только в этом месте «по желанию» значит не совсем то же самое, что в других местах. Скажем так: кое-какое поведение все же приветствуется.