Он долго и внимательно смотрит на меня. Он не верит мне, и я знаю, что он хочет это сказать.
– Может, я смогу починить ее, – говорит он мягким голосом. – Я не механик, каким был Стивен, но я часто помогал ему, поэтому кое-что умею.
Я быстро моргаю, сдерживая слезы, готовые снова поглотить меня.
– Спасибо.
Коул кивает. В воздухе повисает тишина.
– Хорошо. Я открою гаражную дверь, и мы сможем втолкнуть ее внутрь.
Я киваю и снова смотрю на него, благодарная за то, что он не требует ничего, что я не могу дать.
– Спасибо.
Он кивает, все еще глядя мне в глаза. Затем он отворачивается и выбирается из машины, исчезая из вида, когда закрывает за собой дверь.
Я останавливаю себя от того, чтобы окликнуть его. Два года я ни с кем не разговаривала и сейчас, при первой возможности, слова рвутся наружу. Но я не могу сказать ему правды. Я не могу быть откровенной. Не могу открыть ему душу.
Я вытираю запотевшее окно и наблюдаю, как Коул набирает ряд чисел на клавиатуре. Дверь скользит вверх, и он возвращается обратно, показывая мне, чтобы я опустила окно.
– Поставь ее на нейтралку, и я буду толкать тебя вон туда.
Я киваю и делаю, как он говорит. Мгновение спустя, моя машина оказывается в гараже. Все еще шмыгающая носом я должна была выглядеть ужасно при ярком освещении с красными и опухшими глазами. Но это не так. Я знаю наверняка, что выгляжу сейчас такой же привлекательно, как и всегда. Прόклятая сущность сирены означает, что я всегда буду красивой. Даже когда не буду чувствовать себя таковой.
Коул кричит мне поднять капот, и я наклоняюсь вниз и давлю на рычаг. Ему требуется меньше секунды, чтобы отцепить защелку и открыть его.
– Теперь поверни ключ, – говорит он.
Я поворачиваю ключ в замке зажигания, но, как и прежде, не слышу ничего, кроме щелчков.
Я не вижу Коула, но он осматривает двигатель со всех сторон.
– Ладно, хорошо.
Я оставляю ключи в покое, и снова воцаряется тишина.
Он подходит к моей стороне машины, вытирая руки бумажным полотенцем. Я опускаю окно, но не выхожу из машины. Каким-то образом, дверь между нами, дает мне чувство безопасности. Он смотрит на меня вкрадчивым, полным участия взглядом, словно я могу разбиться.
– Думаю, дело в аккумуляторе. Ты оставляла фары включенными?
Я отрицательно качаю головой.
– Почему бы тебе не оставить ее здесь, и я подброшу тебя до дома? Я могу постараться выяснить, что с ней такое.
Внезапная паника нарастает внутри меня, будто в моих легких пытаются надуть десяток воздушных шаров.
– Нет, я не могу. Мне нужна моя машина. Ты не понимаешь...
– Эй. Успокойся, ладно? – Его голос, такой успокаивающий, заставляет меня с трудом подавить истерику. Он кладет одну руку на окно, а другой вытаскивает связку ключей из кармана своих джинсов. – Давай ты возьмешь мою машину, а я посмотрю, смогу ли отремонтировать твою? А завтра мы можем обратно обменяться ими.