Может быть... может быть, все возможно. В этот раз все будет по-другому. Сейчас я знаю, кто я и на что способна. Я просто должна быть более осторожной. Я должна проследить, чтобы никто не узнал, кто я. И не пострадал из-за этого.
Я устала от одиночества.
– Итак... кино? – она выпрямляется, признавая свою слабость и присущую человеку растерянность, чего раньше никогда не позволяла себе делать.
– Да, – отвечаю я. – Было бы здόрово.
– Потрясающе. Я приеду к шести, – говорит она, убирая прядь волос с плеча, и начинает разворачиваться, чтобы уйти, но я протягиваю руку, останавливая ее.
– Спасибо тебе, – говорю я. – За то, что... ну, ты знаешь.
Ее глаза вновь смягчаются. Она словно хочет что-то сказать, но потом поджимает губы и просто кивает.
Я смотрю ей вслед, прежде чем направиться к своему шкафчику. Не знаю, сделала ли я правильный выбор. Как и переполняемая меня надежда, страх терзает меня изнутри.
* * *
Я стою в очереди в кафетерии, постукивая своей картой по прилавку, когда чувствую руку на своей спине.
– Эй, – говорит Коул.
Я поворачиваюсь и смотрю на него, бабочки трепещут в моем животе.
– Привет, – я перевожу взгляд обратно на свою карту, ощущая, как румянец ползет по моим щекам.
– Я занял тебе место.
Я оглядываюсь на стол Сиенны с двумя свободными стульями.
– Э-э. Я не...
– Все будет хорошо. Обещаю. Просто пообедай с нами, как в старые времена.
Я сглатываю, снова оглядываясь на стол. Не знаю, могу ли сделать такой большой шаг. Я хотела еще раз все обдумать наедине.
Я подставляю поднос буфетчице, и она кладет на него кусок пиццы.
Коул кладет руку мне на плечо.
– Пойдем. Я не принимаю отказа.
А затем он улыбается своей великолепной улыбкой, и я осознаю, что киваю, расплачиваюсь за еду и следую за ним через всю столовую. Он садиться рядом с Патриком, парнем Сиенны, а я сажусь с краю. С компанией... но не как ее часть.
Долгое время никто не говорит. Я откусываю гигантский кусок пиццы, желая, чтобы разверзлась черная дыра и поглотила меня.
– Ну, как твоя бабушка? – спрашивает Кристи, глядя на меня через весь стол.
– Хорошо, – отвечаю я.
– Я не видела ее целую вечность.
Точнее около двух лет.
– Она одержима вышивкой. Если кому-нибудь нужны наволочки ручной работы... – Никки и Кристи хихикают, и вдруг я улыбаюсь в ответ: – Серьезно. Я припрятала, по крайней мере, шесть наборов в своем шкафу, поскольку не в состоянии использовать их все, но ей все время хочется сделать еще. И мне будет очень неудобно, если она откроет шкаф, а они вывалятся на нее оттуда.
– Она такая милая. Уже представляю ее в том самом кресле, окруженную миллионом наволочек, – говорит Кристи.