– Неа!
Он смеется, закатив глаза. Затем уводит меня с трека, возвращаясь назад в большое здание с его флуоресцентным освещением и сахарно-сладкой поп-музыкой. Группа туристов – узнаваемых по темным очкам и шляпам – собралась вокруг внешней кассы. Несколько групп расположились в зоне гольфа, но первые несколько отсеков пусты. Я следую за Эриком к длинному стеллажу клюшек для гольфа, выбирая ту, что в горошек, ярких розовых и черных цветов. Эрик берет клюшку, что длиннее, с синей ручкой.
Я иду за ним к началу зеленого ограждения, и мы заходим в первый отсек. Он состоит из длинной извилистой полоски зеленого ковра, огражденной досками, выкрашенными в белый. Эрик протягивает два билета женщине, сидящей возле огромной сетки с мячами для гольфа, и поднимает два из них, бросая один мне. Я едва успеваю его поймать.
– Сначала дамы, – говорит Эрик, указывая на резиновый коврик, где я по всей вероятности должна поставить мяч для гольфа. Я поднимаю бровь и смотрю на него скептично, удивляясь, как такое преимущество может обернуться моим проигрышем. Затем я решаю, что это, вероятно, не имеет значения, и мчусь к началу площадки для гольфа.
Помещаю мяч на небольшой резиновый коврик, затем поднимаюсь и изучаю площадку с поддельной серьезностью. Я облизываю палец и поднимаю его вверх, как будто проверяя направление ветра, хотя мы находимся в помещении. Эрик посмеивается.
Я не знаю, почему веду себя так глупо, но чувствую, что мне это необходимо – быть абсолютно глупо-преглупой, чтобы, наконец, восполнить печальную пустоту двух лет.
В конце концов, я ударяю по мячу. Я делаю это настолько сильно, что мяч отскакивает от вершины одного из ограждений, в конечном счете, застревая в искусственном покрытии.
– Ууупс, – говорю я, ухмыляясь в тысячный раз.
Эрик закатывает глаза, в то время как улыбается. У него красивая, широкая, открытая улыбка. Он оглядывается на площадку и прикусывает губу.
– Так... э-э... какой у тебя любимый вкус мороженого? – спрашивает он, наклоняясь, чтобы поместить свой мяч на коврике.
– Что?
Он выпрямляется и разворачивается, чтобы посмотреть на меня.
– Разве мы не должны узнать друг о друге больше? Если мы хотим попытаться построить отношения?
Я улыбаюсь.
– И любимый вкус мороженого оказался самым первым в списке вещей, которые мы должны узнать друг о друге, а?
Он пожимает плечами.
– Мороженое делает жизнь лучше.
Эрик осторожно бьет по мячу, и тот катится по газону, ударяясь об одну из досок. Он катится по диагонали и со стуком ударяется о другую, затем еще об одну, пока, наконец, не останавливается в нескольких сантиметрах от лунки. Хм. Возможно, на этот раз