Только ублюдок мог захотеть уложить ее в постель и раздеть в таком состоянии. Дьявол, какой же я грязный ублюдок.
И я жил с этим.
Брианна всегда говорила мне, что ей нравилось, когда я действовал прямолинейно. Она сказала, что ей больше нравилось, когда я говорил ей, что хочу, потому что она знала, что за этим последует. Она нуждалась в том же, что и я. Так что я сделал глубокий вдох и сказал ей, в чем я нуждался.
— Я прямо сейчас хочу затащить тебя в постель. Я хочу держать тебя в своих руках, и я хочу быть... в тебе, — я обхватил обеими руками ее лицо и замер в ожидании ответа.
— Я тоже хочу тебя, — она кивнула и потянулась, чтобы поцеловать меня. — Отнеси меня в кровать, Итан.
Самые лучшие слова, которые я слышал за все эти дни, коснулись моих ушей. Я поцеловал эти сладкие губы и подхватил ее прямо с пола, плотно прижав к своей груди.
Она обхватила ногами мои бедра и зарылась лицом мне в шею. Я громко застонал и сорвался с места. Когда я, наконец, добрался до спальни, то понял, что вид кровати с чистыми простынями никогда не казался мне более желанным. Понедельник! Слава богу, Аннабель уже побывала здесь! Если бы простыни со следами моей жалкой утренней мастурбации были все еще там, я не знаю, что бы я делал. Я сделал мысленную заметку дать Аннабель чаевые — как благодарность за ее тактичность.
Я положил Брианну на спину и некоторое время просто смотрел на нее. Нужно не спешить — сейчас это было важно. Я хотел лелеять ее, принять дары, которые она мне отдавала. Мне было жизненно необходимо насладиться ею в полной мере.
Ее волосы разметались по плечам, а глаза казались зелеными на фоне этого бирюзового топа, которого скоро на ней не будет.
Я начал с ее кроссовок. Потом последовали носки. Я обхватил ее ступни и стал массировать их, прежде чем скользнуть по бедрам к поясу ее шорт. Зацепил его пальцами и потянул. По мере того как они опускались вниз, мои глаза жадно исследовали каждый сантиметр ее кожи — пупок, животик, киску и длинные ноги. Ноги, которые обхватят меня, когда я буду глубоко внутри ее обнаженной прелестной киски. Святой боже.
Моя девушка была моделью. Моделью, которая позирует обнаженной. Она обладала телом, которое лишало меня дара речи. Но я еще не закончил с полным освобождением моего шедевра из плена ее одежды. Я потянулся к ее топу. Еще одна короткая передышка. Под ним ничего не было. Мне хотелось выкрикнуть «ДА», как свидетельство моего триумфа. Как только я избавился от топа, показалась ее совершенная грудь.
— Брианна... ты так прекрасна, — я слышал звуки собственного голоса, но не мог вспомнить, что хотел сказать. Я должен был увидеть ее обнаженной снова, чтобы запомнить, как она выглядела, знать, что у меня есть право прикасаться к ней, что она сама хочет меня. Я должен был почувствовать хоть крошечную ее частичку внутри себя, прежде чем двигаться дальше, к тому, чего я так отчаянно желал.