Его окружили жрецы, лица их были скрыты капюшонами.
– Чужеземец, готов ли ты говорить с Багра? – спросил один из них.
Кир посмотрел на статую и криво усмехнулся.
– Нет, – ответил он. – Мне не нравится ваш бог.
– Багра это безразлично, но ему понравится твоя боль. – Жрец улыбнулся синими губами и вытащил из-под балахона свой черный камень.
Тут же Кир почувствовал запах паленой кожи и волос и жуткую боль. Это к его левой ноге поднесли раскаленный металлический прут. Кир тоскливо подумал: «Вот они, те методы, о которых рассказывал верховный жрец». А дальше для него все слилось в одну постоянную череду боли.
Он извивался на листе, стонал и рвался из пут. Жрецы в балахонах просто не обращали на него внимания. Они готовили новые инструменты и щипцы, от одного взгляда на которые его била дрожь. Ему вырвали несколько ногтей на руках и сдавили колодками правую ногу. От дикой боли Кир был близок к потере сознания. Он бессильно повис на руках, и сквозь пелену боли услышал чей-то спокойный голос:
– Я слышу твою боль, но мне ее так же мало, как мне мало твоего страха. Подними веки, посмотри мне в глаза.
Кир с трудом открыл глаза. Напротив него стоял пожилой жрец. Капюшон у него был снят, кожа лица была серая, как у мертвеца, он улыбался сухими обескровленными губами:
– Ты видишь меня, а теперь посмотри мне в глаза.
Темные, почти черные глаза жреца широко раскрылись, и Кир начал падать в них. Он пролетел сквозь радужную оболочку и стал опускаться, как опускаются осенние листья, кружась легко и свободно. Голос жреца звучал как будто издалека.
– Расскажи мне о себе, покажи мне о своем детстве, и боль уйдет.
«Я введу его в свои воспоминания, – с горечью подумал Кир. – Я должен показать ему то, что он хочет.
Плоская крыша. Над ним сияющее голубое небо. Он перелезает через ограждения и идет по самому краю.
– Так нечестно, – слышит он голос своего друга детства. – Ты держишься рукой, отпусти ограждение, тогда посмотрим.
Он отпускает и идет дальше, слегка покачиваясь, стараясь не смотреть вниз.
– Ну что, – кричит он, оглядываясь. – Вы видите, я не боюсь. – И запинается за ржавый прут арматуры… Он теряет равновесие и начинает падать в открывшуюся перед ним бездну.
Внизу ползают маленькие люди, и по серой маленькой ленточке асфальта катятся игрушечные машинки. На него накатывает страх, он кричит, стена дома стремительно проносится рядом с ним, он протягивает руку, надеясь за что-то зацепится, но не достает. А земля несется ему навстречу…
– Я вижу твой страх, – слышит он бесстрастный голос. – Покажи мне еще что-нибудь, и твоя боль уйдет.