Форман забрался далеко от рынка, теперь он шел по «кальехон»[43]. Никаких тротуаров, никаких дорожек для пешеходов, только пыль взметается ветром с саманных построек. Семейство хрюшек обосновалось в канаве, несколько куриц с пронзительным кудахтаньем роются в земле. Густой аромат маисовых лепешек — тортилий — наполняет воздух. Он повернул за угол.
— Эй, приятель, как ты меня нашел? — В узком дверном проеме выгоревшего желтого домика возвышалась фигура Лео. Его заросшее щетиной лицо было непроницаемо, а взгляд водянистых глаз — пустым и далеким. — Ты сбился с пути, приятель. Эта часть города не для туристов.
— Я не турист.
— Хочешь здесь снимать свое кино?
— Может быть. А ты здесь остановился?
Лео ухмыльнулся и вытащил ус изо рта.
— Ты не поверишь, всю вчерашнюю ночь провел здесь. Может, останусь еще на сегодня. Я-то знаю правила гостеприимства, но вот хозяйка дома гостей не принимает.
— Твоя учтивость заслуживает восхищения.
— Мексиканка, — объяснил Лео. — Они лишены настоящего стиля, иначе я бы тебя пригласил разделить с нами богатства ее дома.
— Все равно спасибо.
— Как продвигается твое кино?
— Медленно и верно. Я пытаюсь почувствовать этот город.
Лео выпрямился.
— Тебе обязательно нужно нанять проводника. Кого-нибудь надежного.
— Какого, например?
— Например, меня, малыш. В интересах искусства, я готов на все.
— За сколько, малыш?
— Я доверяю тебе, приятель, — ты не обидишь Лео.
Форман решился.
— Сегодня вечером. Чем раньше начнем, тем лучше.
— Пойдем ужинать? — спросил Лео с возрастающим интересом. — Или пить? Или развлекаться?
— Развлекаться. Будь у моего отеля в восемь.
— Можешь на это рассчитывать.
— Проводники приходят и уходят, Лео. Запомни: ценятся исполнительность и пунктуальность.
Тео проснулся, до краев полный жизненной энергией и отличным самочувствием. Он потянулся, потер грудь, согнул руки в локтях. В ванной комнате шумел душ. «Девушка, чье тело чисто снаружи, будет чистой и во всех остальных отношениях.» Он заложил руки за голову и, откинувшись назад, стал ждать.
Бетти Саймонз вышла из ванны. Ее глаза и тело сверкали, и она выглядела моложе своих лет. Вокруг талии было обернуто полотенце.
— О, ты проснулся! Я тебя разбудила? Я старалась не шуметь, ты так мирно спал!
— Ты обеспечила меня отличным снотворным, — сказал он.
— Другими словами, ты одобряешь его?
— Без вопросов. Ты прелестная штучка. — При взгляде на нее, такую юную и свежую, такую красивую от природы, Тео почувствовал нарастающее возбуждение. — Ничто так не разгоняет соки, как хороший пересып. Только так! — Он откинул простыню. — Иди сюда, — сказал он тихо.