— Начиная с этого момента цена всей продукции в серии увеличивается. Удвой цену на все…
Уилльямсон снял очки и протер их своим галстуком. Прищурившись, он разглядывал Тео:
— Не кажется ли вам, что цена будет слишком уж высокой. Не думаете ли вы, что…
— Я думаю, мы будем делать то, что я сказал.
Уилльямсон снова пристроил свои очки на переносицу; они сразу же запотели.
— Разве вы не боитесь…
— Это ты боишься, Марвин. Именно поэтому ты и работаешь у меня, а не в каком-нибудь другом месте. Косметика Гэвина займет свое место рядом с Ревлоном и Рубинштейном. Мы убедим женщин Америки, женщин повсюду, что их жизнь невозможна без нашей продукции. Джерри, к следующей нашей встрече подготовь список других названий для каждого из наших продуктов. Те, что ты предоставил мне раньше, не подходят.
— Да, сэр.
Тео встал.
— Давайте пройдем в номер. Я хочу проверить прейскурант, все его позиции, и упаковку. И вот еще что. Цветовые решения чересчур грубы и безвкусны, режут глаза. У нас элитный продукт, ему нужна мягкость, хороший вкус, изысканность и утонченность.
Он подошел к шезлонгу, на котором с закрытыми глазами лежал Чарльз.
— Чак, ты спишь?
Чарльз открыл глаза.
— Извини насчет сегодня, но бизнес есть бизнес. Ты понимаешь. Но вечером устроим классную вылазку в город — ты, я, Бетти и ее подруга. Бетти сказала мне, что подруга — просто потрясающая телка!
Довольный тем, что он так удачно использовал слово, которое, как Тео полагал, было заимствовано из вокабуляра Чарльза, Гэвин наклонился над сыном и придал своему голосу оттенок интимности и задушевности:
— Чак, тебе стоит только протянуть руку, больше ничего, и все исполнится. Все, что только ты пожелаешь. — Он слегка ткнул кулаком в плечо Чарльза: — Понял, что я имею в виду? Сегодня вечером классно повеселимся, да?
Не отвечая, Чарльз снова закрыл свои глаза.
В восьми километрах по дороге от города — «Гнездо» — некогда мужской монастырь, потом тюрьма и, наконец, фабрика, где изготовляются дешевые безделушки на продажу туристам. В настоящее время «Гнездо» принадлежало синдикату богатых американцев, которые несколько месяцев в году проводили в Акапулько. Они перестроили все здание, выписали из Нью-Йорка дизайнера-итальянца, поручили ему интерьер и отделку и превратили «Гнездо» в роскошный и очень дорогой ресторан. Ежедневные авиарейсы доставляли сюда свежайшую первосортную американскую говядину из Техаса, а фрукты и овощи из Калифорнии. Немец-кондитер прямо в ресторане пек булочки и хлеб, а шеф-повар из Франции заведовал десертами. Главный повар, сам родом из Америки, обучался в Париже, Риме и Нью-Йорке.