Он быстро повернулся, чтобы посмотреть на коротышку-француза. Маленький толстячок, без всяких признаков того, что Бристол ассоциировал с проницательностью и остротой ума, характерными для настоящего бизнесмена. Когда Бристол увидел его в первый раз, Бернард показался ему человеком мягким, слабым, легко управляемым.
— Послушай, Фонт, если нам понравится Вилла Глория, мы можем — никаких, конечно, гарантий дать не могу, ты понимаешь, — так вот, мы можем попробовать Саманту Мур в нашем фильме, дать ей шанс. Как тебе эта мыслишка?
«Все англо-саксонские расы, — напомнил себе Бернард, — обладают той неизбежной и неистребимой вульгарностью, с которой не в силах справиться никакой прогресс цивилизации.» Это, по мнению Фонта, было как-то связано с генами. «Де Голль был абсолютно прав, что не доверял Черчилю и Рузвельту.» Однако бизнес есть бизнес, и голос француза по-прежнему остался вежливым.
— Мисс Мур занятая женщина, и у нее есть все. Друзья, сады, благотворительность, путешествия. Этого достаточно.
— Тогда зачем она хочет сдать свой дом? — спросил Бристол, с видом заговорщика оглядываясь назад, на Формана, который, впрочем, полностью проигнорировал этот молчаливый призыв.
Бернард остался холоден.
— Мое предложение. «Небольшое развлечение, — подумал я, — поможет ей развеяться.» А прибыль от сдачи внаем позволит мне весьма выгодно уменьшить налоги, которыми облагается вилла. Мисс Мур дала свое согласие только лишь по этой причине. В любом случае, все деловые операции будут осуществляться через меня. Исключительно, — закончил он, и в его голосе прозвучал новый оттенок, который испугал Бристола.
— Ага, — произнес он несколькими секундами позже. — Вот мы и приехали.
«Ягуар» плавно затормозил. Перед ними возвышалась пара массивных деревянных дверей, украшенных замысловатой резьбой и вделанных в древней постройки стену из серого камня, которая напомнила Форману государственную тюрьму штата Пенсильвания. Бернард нажал на сигнал и вскоре, при помощи какого-то престарелого привратника, ворота открылись. Узнав Бернарда, он жестом показал, что можно въезжать.
Служанка провела их в дом. Они прошли широким прохладным коридором, по бокам которого в горшках из красной глины были высажены какие-то зеленые растения. Возвышаясь над небольшим кактусовым садиком, огромный каменный дельфин извергал струю воды в фонтан, который был разбит посередине выложенного сине-желтой плиткой патио. Еще с десяток шагов по тенистой, обсаженной деревьями аллее, мимо лимонных и авокадовых деревьев — и вот, наконец, веранда, выходящая на бассейн. Низкие лучи клонящегося к западу солнца ярко блестят, отражаясь от неподвижной воды.