Анекдоты и тосты от Раневской (Бекичева, Раневская) - страница 30

Сегодня встретила «первую любовь». Шамкает вставными челюстями, а какая это была прелесть.

Я, как старая пальма на вокзале — никому не нужна, а выбросить жалко.

Не секрет, что работа для Фаины Раневской была едва ли не синонимом слова «жизнь». «Не терплю каботинства», — сказала актриса в одном из своих интервью.

…Самым трудным для меня было научиться ходить по сцене. Я так и не научилась.

После премьеры спектакля «Дальше — тишина», в котором сыграла Фаина Георгиевна, у актрисы поинтересовались, как складывались взаимоотношения с режиссером этого спектакля, на что Раневская заявила:

— Мы изображали любовь слонихи и воробья.

Кошмар — это когда мне снится, что я снимаюсь в кино.

Мне бы только не мешали, а уж помощи я не жду… Режиссер говорит мне — пойдите туда, станьте там, — а я не хочу стоять «там» и идти «туда». Это противоречит моей внутренней жизни.

В театре меня любили талантливые, бездарные ненавидели, шавки кусали и рвали на части.

Не желая спорить с режиссером по поводу какой-то сцены:

— Я всегда согласна договориться по-хорошему, если вы обещаете, что будет по-моему.

У нас в театре удивительные лестницы — в них ступенек, ведущих наверх гораздо больше, чем вниз, особенно, если подниматься — уставшей, а спускаться после пинка под зад.

Я к старости смолоду привыкла. В двадцать два года старуху играла, загримировавшись. Я столько всяких подлых сыграла, что могла бы и к этому привыкнуть…

Спрашивают, много ли заработала, снимаясь в последнем фильме:

— Этого хватило бы на всю жизнь, умри я сегодня.

Не умею отказывать. К тому же, постоянно нужны деньги. Поэтому, когда предлагают сняться в фильме, в котором сниматься не хочу, начинаю выдумывать немыслимые требования, чтобы плюнули и пригласили кого-то другого. Не плюют, самые гнусные требования выполняют, словно без меня очередную дуру сыграть некому. После этого совестно отказываться и от роли, и от требований. Ползет слух, что Раневская зазналась и набивает себе цену капризами.

Марине Нееловой[23]:

— Вы, деточка, можете стать либо великой актрисой, либо никем. Только дерьмо может быть кем-то наполовину.

— Чтобы стать видным деятелем культуры, нужно стараться не высовываться, идти в ногу с нужными людьми и наступать на ноги тем, кто может обогнать.

— Ах, ничего не может быть хуже этой мышиной возни, — делано возмущается обиженная актриса, прикладывая к сухим глазам платочек.

Раневская возражает:

— Ну почему же? Крысиный яд, например.