Я стояла на четвереньках, понемногу приходя в себя. Мне уже было значительно лучше, но я покачивалась из стороны в сторону, изображая слабость.
— Черт, я, похоже, малость перестарался, да, солнце? — раздался уже ближе несколько встревоженный голос Алексея. — Ну, ну, давай, приляжем, отдохнем, и все будет расчудесно!
Я услышала шарканье его ног по ламинату и поняла, что стремительно теряю единственную возможность. Сделав скачок, врезалась в кресло и, ухватившись за него, вскочила на ноги. Не обращая внимания на сгустившуюся перед глазами темноту и оглушительный грохот в ушах, рванула к входной двери.
— А-у-у-э-э-э… — протяжно полз, словно в замедленной прокрутке голос Лехи, припустившегося за мной следом и я, хватаясь за дверную ручку, успела мысленно отметить расхождение звука и изображения, словно смотрела фильм в плохом качестве. Распахнула дверь и попыталась заорать, но вышел только хрип: — Помогите!
— Ах ты, дрянь! — рассвирепел Леха, буквально впечатываясь в стену рядом со мной с разбегу, и тут же хватая меня за волосы. — Заткни пасть, подстилка, придушу к едрене фене!
Упершись одной рукой в косяк, он другой рукой принялся пригибать меня головой к полу, слегка поворачивая ее так, что чувствовалось — еще чуть — чуть, и он попросту свернет мне шею. Я пыталась позвать на помощь, но изо рта вырывались только какие-то нечленораздельные звуки и хрип.
— Сейчас ты меня будешь ублажать, сучка, и на коленях благодарить, что я тебя не сдаю в бордель! Все нервы вымотала, Дуся моя паршивая! А ну, пошли!
Он дернул меня посильнее за волосы, пытаясь отодрать мои пальцы от дверной ручки, за которую я уцепилась из последних сил. Казалось, что он с меня сейчас снимет скальп, и я взвизгнула от боли. Мой вопль волнами раскатился по лестнице и Муся, испугавшись, что на крик сейчас кто-нибудь выглянет, рванул за руку так, что едва не сломал мне пальцы. Он двинул ногой по двери, та с треском захлопнулась и я потеряла последнюю надежду на спасение.
Я слабо дернулась в безнадежной попытке высвободиться, и тогда Леха сгреб воротник моей рубашки в кулак, приподнял меня над полом и приблизил мое лицо к своему.
— Если ты еще раз дернешься, я тебя убью! И это не предупреждение, это угроза, ты меня поняла? Я так больше не могу! Ты извела меня, дрянь! Я как наркоман — все время тебя хочу! Я не могу больше спать — все время вижу тебя… Я пытаюсь трахать бабу, а у меня не встает, потому что она — не ты! Я из-за тебя становлюсь импотентом, стерва! Что ты со мной сделала, говори!
Он принялся так трясти мое безвольно повисшее тело, что мне показалось, будто у меня в голове что-то оторвалось и скачет теперь внутри черепушки, ударяясь периодически о стенки. Возникла сама собой идиотская мысль, что он хочет взбить из моего мозга масло.