Она улыбнулась.
— Как будто даешь водительские инструкции.
— Соедини все, как я сказал, и тогда прибор не сгорит.
— Это было бы ужасно.
Он протянул ей все сразу, из рук в руки — чтобы не уронить. Их пальцы соприкоснулись. Кожа ее была теплой и мягкой — как нагретый на солнце шелк. Он чуть не выронил прибор в настоятельном желании продлить соприкосновение.
Она ухитрилась отдернуть ладони вместе с феном, прежде чем он успел подчиниться внезапному импульсу.
— Я буду осторожна, — пообещала она, направившись к выходу.
— Это как раз то, чего я боюсь, — пробормотал он.
Она оглянулась через плечо.
— Что ты сказал?
— Комментарий по поводу жизненных парадоксов.
Он проводил ее до дверей. Руки у нее были заняты, поэтому отворять пришлось ему. Он взялся за ручку и неожиданно повернулся к ней.
— Так что у нас на сегодня? Хочешь посмотреть Лендс-Энд? А то можно съездить в Тинтаджел, на развалины замка, где, по преданию, родился король Артур. Последний из римлян, первый из британцев. Это был…
— Нет. — Она отрицательно покачала головой. — Знаю, надо изучать окрестности, однако.
Она пожала плечами.
Он заглянул ей в глаза.
— Гэрри не приедет, ну и что с того, Лесли? Она влюблена. Я по своему опыту знаю, что влюбленные часто совершают безумства, а тебе надо думать о том, как получше провести остаток отпуска.
— Именно это я и собираюсь сделать, — парировала она, сверкнув глазами. — Что касается моего опыта, то я не уверена, что люди совершают безумства из-за любви.
— На какой планете ты живешь? Влюбленные проходят полмира ради своих любимых. Они заключают союзы перед лицом миллионов на стадионах. Даже играют свадьбы, прыгая с парашютом. И как после этого ты можешь говорить, что влюбленные не безумцы? Утверждать это — уже безумие.
— Люди выходят замуж и женятся на соседях, на одноклассниках, на своей первой любви, просто на тех, чей образ жизни соответствует их собственному. А иногда они вступают в брак только потому, что испытывают настоятельную необходимость свить гнездо, и тогда они находят того, кто тоже хочет устроить жизнь. — Она сделала мину. — Вряд ли это можно назвать безумием. Скорее, благоразумием.
— Ох, женщина! — воскликнул Майк. — Неужто ты никогда в жизни не принимала спонтанных решений? Любовь — это величайшее чувство. Она совсем не то, с чего мы отряхиваем пыль, достав из дальнего угла, лишь только потому, что наш сосед — противоположного с нами пола и подходящего возраста. Карлейль[9] сказал так: «Любовь — это всегда начало познания, так же как огонь — начало света», а Мольер утверждал: «Лишите жизнь любви, и вы лишите ее удовольствий».