– Когда я увидел эту блузку, – пробормотал Чанс, не переставая ласкать ее плечи и шею, – сразу понял, что должен ее купить для тебя.
Его пальцы расстегнули первую из длинного ряда крошечных пуговок, идущих от выреза с левой стороны по всей длине.
– Маленькие пуговички, похожие на драгоценные камни. Не мог дождаться, пока увижу ее на тебе. А когда увидел, не мог дождаться, пока смогу раздеть тебя. Теперь… – Он коротко, почти резко рассмеялся. – Теперь мои руки так дрожат, что я едва сумею с ними справиться.
Сама мысль о том, что она имеет над ним такую власть, заставила Рибу задохнуться. Чанс навис над ней, сияя серебристыми глазами, переливающимися в лунном свете.
Риба видела мужчину… дерзкого, сурового, опасного, возбужденного… и такого нежного, что она никогда не чувствовала себя в большей безопасности… такой дорогой и близкой кому-то, такой счастливой.
– Все хорошо, – сказала она, поворачиваясь, чтобы поцеловать его руку. – Я сделаю все, что ты хочешь. Я верю тебе, Чанс. Научи, как любить тебя.
Горячее дыхание вырвалось из уст Чанса.
– Боже, – хрипло пробормотал он. – Ты уже знаешь, что такое любовь, и гораздо лучше, чем я когда-нибудь смогу показать тебе.
Его губы снова завладели ее губами в исступленном поцелуе, пославшем огненные стрелы по телу Рибы.
– Но я научу тебя всему, что знаю о наслаждении, chaton. Обещаю.
Его руки продолжали скользить над пуговицами, ловкие пальцы больше не дрожали. Темная блузка расходилась все больше, открывая теплую плоть.
В лунном свете ее кожа сияла чистотой и отблеском драгоценной жемчужины. Он уже понял, что под тонкой тканью ничего не было, но не ожидал обнаружить такую красоту.
Риба почувствовала внезапную неподвижность Чанса.
– Что случилось? – спросила она, с беспокойством вглядываясь в его лицо.
– Ничего, – выдохнул он, едва касаясь усами маковки ее груди и чувствуя, как набухает в ответ розовый холмик. – Ты так совершенна, упругая и шелковистая, и стоит прикоснуться к тебе, расцветаешь. Да, моя женщина, будь всегда такой… ради меня.
Риба попыталась сказать, что только его ласки заставляют ее забыть обо всем на свете, но губы Чанса осторожно сомкнулись на ее груди. Безумные ощущения охватили Рибу. Она задрожала, пока не почувствовала, как он осторожно обводит сосок языком, и, застонав, вцепилась в густые темные волосы, забыв о прохладе ночи, хотя блузка была расстегнута до конца. Осталась лишь его близость, жар рта, прильнувшего к ее груди. Он нежно покусывал сосок, подвергая ее восхитительным мукам, а когда поднял голову, Риба что-то протестующе забормотала, требуя большего. Он тихо засмеялся и продолжал дразнить ее языком, но тут же снова завладел губами с такой силой, что Риба инстинктивно выгнулась, пожираемая буйным пламенем.