Подумалось о маме. Что ж, он все равно сделает для нее все возможное. Не сегодня, так завтра. А Гоша ждать не может.
Игорь твердой рукой раскрыл пакет, отсчитал нужную сумму и положил оставшуюся сильно похудевшую стопку купюр обратно. Засунул коробку на место, в тайник.
Что ж, теперь к Херсонцу.
* * *
– Быстро ты, – одобрительно сказал Тоша Херсонец, пересчитывая принесенные Игорем деньги. – Сберкассу, что ли, обчистил?
Они сидели в машине, припаркованной перед домом бандита. В дорогой немецкой иномарке было просторно и тепло, гораздо лучше, чем под разъяренной собакой, но наслаждаться комфортом Фомину мешал сидящий за спиной мордоворот.
– Ты где так быстро бабло собрал, м? – повторил Тоша, облокачиваясь на руль, и Игорь понял, что вопрос вовсе не праздный.
– Деньги мои, – ответил он. – Чистые.
– Опа, Костян, а фраер-то запасливый, – Херсонец подмигнул своему товарищу, сидевшему на заднем сиденье.
Деньги исчезли во внутреннем кармане куртки Тоши, и тот панибратски похлопал Фомина по плечу:
– Молодец, пассажир, справился. Только, видишь какое дело, эта сумма только за одного из вас. За второго еще столько же надо.
Игорь шумно вздохнул. Вот как знал, что этим все обернется!
– Ты сказал, что нужно пять кусков…
– За каждого, – поднял палец вверх Херсонец. – Сечешь? За каждого, а не за обоих. Ты, вообще, спасибо скажи, что мы тебя под лед не пустили.
Фомин заиграл желваками, отрезал:
– Денег больше нет.
Тоша откинулся на спинку сиденья и, разглядывая собственные сбитые кулаки, проговорил:
– Ну на нет и суда нет. Выбирай тогда за кого магарыч – за тебя или за корешка твоего бородатого?
– Гошу отпустите, – мрачно ответил Фомин без раздумий. – Я останусь.
Херсонец прищурился и внимательно посмотрел на Игоря, словно видел того впервые. Потом кивнул своему товарищу.
Бандит опустил стекло и оглушительно свистнул, от чего у Игоря заложило ухо. Гулко залаял алабай, ему вторила какая-то собачонка с другого конца улицы.
– Сейчас твой Гоша выйдет, – прокомментировал Тоша. – Повезло ему с друганом. А ты, смотри-ка, не зассал. Только запомни – как бы благородно ты ни жил, подыхать один хер один будешь. Вся разница в том, сколько людей о тебе после вспомнит. Только вот тебе уже будет насрать.
– А что со мной? – не удержался от вопроса Игорь.
– А с тобой все, – Херсонец издал звук, будто лопнул мыльный пузырь. – На корм.
Скрипнула металлическая дверь сарая, щелкнул магнитный замок, и за ворота выпихнули Чеснокова. Игорь выругался.
Гоша выглядел плохо. Одежда была грязная, со следами от ботинок. На лице запеклась кровь, некогда пушистая борода торчала багровым колтуном. Кисть левой руки была завернута в драный платок, Гоша баюкал ее, прижимая к груди.