По другую сторону лысой проплешиной раскинулся пустырь, голый, как коленка, с вросшими в землю валунами. Между пустырем и стройкой пролегала узкая, покрытая мелкой жухлой травой полоска земли.
Восток остановил гравиплатформу, подался вперед, разглядывая сквозь покореженное защитное стекло местность впереди.
– Плохое место, – подал не к месту оптимистичный голос Ряба.
– Тебе откуда знать, сопля, – не поворачиваясь, проворчал отчим.
– Рассказывали…
– Рассказывали, что баб показывали, – в лучших традициях Грифа ответил Восток. Привстал, положив руки на край плексиглаза.
– Но местность действительно плохое, – поддакнул Рябе Эрих. – Два лет назад здесь пропасть группа Сальникова. Хорошие люди, видные умы.
– Заткнись, ганс, – беззлобно огрызнулся отчим. – И без вас знаю, что это за место. Только обойти нам его не получится – там лес, а вон там – болото. Ни туда ни туда я корыто не поведу – ухнем вместе с ним. Единственная проходка – тут. Игорь, давай-ка гаечки перед мордой покидай.
Фомин не заставил себя упрашивать, встал на кресло, упершись бедром в оплавленный край защитного стекла, и навесом кинул перед машиной три гайки.
Гайки легли чисто. Если впереди и была ловушка, то она ничем себя не проявила.
– Дайте-ка, – пролез к водительскому сиденью Семен и включил «Диригент», водя щупом из стороны в сторону.
– Хорошая игрушка, – отметил Ряба.
– Не жалуюсь. Вот с правого края что-то схватывает, какие-то помехи идут, – сообщил показания Старцев. – По пустырю ничего не могу сказать, слишком далеко.
– То, что справа, – сильно справа? – уточнил отчим.
– Сильно, почти в глубине фундамента.
Игорь без напоминаний метнул две гайки в сторону, указанную Семеном. Ничего.
– Кинь в трактор, – вдруг посоветовал Гоша.
– В какой именно? – обернулся Игорь.
Чесноков указал на одну из покрытых «мочалом» машин, вторую по отдаленности от наметившейся тропы.
Игорь кинул. Первый раз не попал. Во второй – гайка с глухим стуком отскочила от корпуса и покатилась вниз, подпрыгивая. И вновь ничего не случилось.
– Чем тебе именно тот трактор не понравился? – спросил отчим.
– Хрен его знает, – с сомнением ответил Чесноков. – Не понравился, и все.
– Понятно. Ряба!
– Что? – подобрался Валера.
– Ну-ка тащи свою толстую жопу за борт.
– Зачем? – Вся жизнерадостность мигом слетела с Рябы, он резко поменялся в лице и сделал брови «домиком».
– Ты еще спрашивать будешь? – Отчим даже повернулся к нему, чтобы обрушить гневный взгляд. – Не ссы, все будет нормально. Давай двигай.
Валера просящим взглядом обвел всех присутствующих, сокрушенно вздохнул и поднялся, нелепо балансируя, чтобы не упасть. С видом приговоренного к казни полез через борт, охая и вздыхая.