– Ма, а ты Разуваева знаешь?
Ирина Леонидовна повернулась и посмотрела на сына.
– Петра? Знаю. Он в Институте работает. А что?
– Да так, – легкомысленно помахал вилкой Фомин. – Тут услышал, что они с нашим отцом одноклассники были.
– Да мы все, считай, одноклассниками были, – рассмеялась мама. – В одну школу ходили, в «восьмую». Я, отец твой и Петр в одном классе учились. Саша – в параллельном.
– Это какой Саша?
– Дядя Саша. Отчим твой.
Игорь даже жевать стал медленнее.
– А Разуваев Востока лично знал?
– Не называй его так, – строго погрозила деревянной лопаткой мама. – Эти бандитские клички… Он завязал с прошлой жизнью.
В иной раз Игорь бы с жаром поспорил, но не сейчас. У него в голове появилась интересная мысль, которую нужно было проверить.
– Ма, а как погиб папа?
Ирина Леонидовна нахмурилась, отложила лопатку, убавила огонь под сковородкой и села на табурет рядом с сыном, вытирая руки передником.
– Ты же знаешь, он пропал в Зоне. Тело так и не нашли. А с чего ты спрашиваешь?
– Да просто интересуюсь. А он же не один ходил, да? Их трое было?
– Да, трое, – голос мамы стал серьезным, она чувствовала, что Игорь задает вопросы отнюдь не из праздного любопытства. – Ты что-то слышал?
Парень не стал скрывать, но решил преподнести только часть правды:
– Я тут встретил одного знакомого, так он мне рассказал историю, что, мол, было трое друзей, двое из которых исчезли в Зоне, а третий вернулся, но куда-то потом пропал. Сказал, что это история про моего отца. Ты что-нибудь об этом слышала?
– А что за знакомый?
– С работы, ты не знаешь. Ему эту историю тоже кто-то рассказал. Так как?
Мать сложила руки на столе и вздохнула.
– Да, была такая история. Меня-то отец твой в детали особенно не посвящал. Я о том, что он в Зону ходит, узнала уже почти перед тем, как он пропал, – она горько усмехнулась. – Все думала, что он на грузовике щебень из карьера возит. Тогда скандал ему устроила. Ты как раз только в школу пошел, когда я без работы осталась. Фабрику закрыли, сказали: «Все, капитализм. Каждый выживает как может». Я Витальке и говорю: «Если ты погибнешь, что с нами станет?» А он все успокаивал, говорил, что заговоренный. Смеялся… А потом пропал. А я сразу все поняла, только верить не хотела…
Черты лица женщины ужесточились, глаза потемнели. Игорь протянул руку и успокаивающе погладил маму по плечу Спросил:
– А ты не помнишь, кто те два друга, которые с ним ходили в Зону?
– Ну я только одного знаю, Ромку Гараничева. Рыжий такой, прямо огненный. Балабол, все русалкой меня называл – я тогда волосы длинные носила, почти по пояс. Жалко тоже его, хороший был мужик.