– Капитан велит пристегнуться, – сказал Спарвер, намекая, что пора отложить компад. – Минут через пять начнем тормозить перед входом в атмосферу.
Дрейфус коротко кивнул:
– Скажи ему, что сообщение передано.
Спарвер закрылся ногой и рукой, словно ждал удара.
– До сих пор злитесь на меня за то, что я на борт пролез?
– А ты как думаешь?
– Меня сама Джейн благословила. Кто, по-вашему, положил коробку вам под сиденье?
– По-моему, я ясно сказал, что полечу один, – ответил Дрейфус.
Спарвер пожал плечами, будто все получилось по независящим от него обстоятельствам.
– Шеф, дело сделано, я на борту. Не лучше ли использовать меня по максимуму?
– Непременно использую. Будешь сопровождать Пелла, когда он полетит обратно.
– Вообще-то, я собирался сопровождать вас на прогулке по планете.
– Жаль, я не заказал второй планетарный скафандр. На борту лишь один, и тебе он не подойдет.
– Значит, не зря я выпросил у Тиссена дополнительный скафандр, – проговорил Спарвер. – И оружие тоже.
Том вздохнул. Ясно, что Спарвер хочет помочь, и что он лучший из спутников – тоже ясно. Только Дрейфус уже решил отправиться один – он пересек Рубикон и теперь не может пойти на попятную, рискуя чужой жизнью.
– Спарв, я ценю твой жест, но ты один из немногих, кто следил за расследованием с самого начала. Поставить тебя под удар совесть не позволяет. Особенно с учетом того…
– Шеф, да хватит вам! – перебил Спарвер. – Нет уже никаких тайн, Джейн и старшие префекты знают о наших делишках все. Мы снова пушечное мясо. Разве это не окрыляет?
– Ты прав, – с чувством проговорил Дрейфус. – Мы пушечное мясо. И знаешь что? С задания мы вряд ли вернемся. Если нас не прикончит Часовщик, ему поможет «Головня» или Аврора.
– Так почему мы летим на задание, если гарантированно провалимся? – спросил свинья в кои-то веки серьезно.
– Потому что шансы на успех все-таки есть. Они небольшие, но этот вариант лучше всех остальных.
Спарвер кивнул на компад:
– А это относится к нашему заданию?
– Не знаю. – Дрейфус развернул компад, чтобы Спарвер видел дисплей с дислексически зашифрованными данными. – Смысла в этом я вижу не больше, чем ты, а ведь у тебя не то что «Мантикоры», даже «Панголина» нет.
– Джейн дала вам допуск «Мантикора»?
Дрейфус скромно кивнул:
– Особой разницы пока не чувствую.
Том лукавил. Он вглядывался в скремблированный текст и периодически ощущал холодок близкого открытия, эдакую мысленную икоту, которая так и не начиналась. Текст еще не читался, а Дрейфус уже узнал ощущение: при «Панголине» возникало нечто подобное. Понемногу формировалась нейронная архитектура, необходимая для расшифровки. Пройдет от шести до девяти часов, прежде чем она примет окончательный вид, а на восприятие уже действует.