‑ Раз ты от него не отходишь, то давай: проводи до дома. А ты (это мужик уже обратился ко мне) если, что надо будет ‑ посылай ее, рыжую! Она все устроит… но ты и сам знаешь!
Староста махнул на прощанье рукой и ушел. Мы с "рыжей" остались тет‑а‑тет. Она мигом сделалась тихой и смирной. Молча стояла, а ведь до этого готова была всех на пути разорвать! Странная она. Да и все тут странные. Не дают и слова вставить.
‑ Веди, поспать бы не мешало, ‑ сказал я, стараясь расшевелить скромницу. ‑ Я тут ничего не знаю.
Она кивнула и повела меня вверх по улице, все сильнее замыкаясь в себе, и отговариваясь лишь односложными фразами. А я задавал всякие незначительные вопросы, потому как ничего важного сказать не решался, надеясь утром, на свежую голову, выведать у местных, куда занесла меня нелегкая. Пока мы поднимались, я успел осторожно намекнуть, что как бы на мели и оплатить гостиницу пока не доберусь домой не смогу. На что она удивленно посмотрела на меня и ответила, что странно было бы Фениксу расплачиваться костяшками. Значит, так тут обзывают деньги. Странное название, но уж какое есть.
Мы поднялись почти на самую вершину холма, как девушка остановилась, топнула ножкой и сердито, но все же мило, уставилась на меня. Я не понимал, с чем связана ее постоянная перемена настроения и оттого сильнее занервничал. В этот момент она выглядит так: розовые губки сжаты, глаза широко раскрыты и, кажется, что она готова вот‑вот кинуться на меня с кулаками.
‑ Извините, если чем‑то обидел! ‑ начал оправдываться я, даже не знаю за что.
‑ Ты меня не помнишь!!!
Над городком пронесся ее крик, и ветер, подхватив, понес его дальше. Она прикрыла ротик обеими руками. Постояла так, и неожиданно заплакала. Я совсем перестал понимать что‑либо.
‑ Объясни, как я мог тебя забыть, если никогда и не знал?
‑ Хнык, ‑ было ответом.
‑ Вы меня с кем‑то перепутали! Я впервые оказался в ваших краях!
‑ Ты меня не помнишь! Феникс, я думала мы друзья! В Сборе я тебе во всем помогала! А ты меня забыл, хоть и прошло всего полгода!!!
Ух ты ж мать моя женщина! Да что тут происходит и куда меня занесло?! Почему меня принимают за волшебную птаху, а не за человека, кем я, несомненно, и являюсь!
‑ Меня Синя и тот узнал сразу! ‑ указала она на птичку, что радостно перескакивала у нее с плеч на голову и обратно. ‑ А ты ‑ забыл!
И что делать?! Как ее успокоить?!
‑ Извини право слово! Но ты же сама говорила, что нельзя ко мне приставать. Я устал с дороги!
Как я жалок. Все чего сумел придумать, так это отложить непонятную и пугающую разборку на потом. Но, кажется, на нее это подействовало и она, ойкнув, побежала впереди меня, показывая путь. На время гроза миновала.