— Поцелуй меня еще, — попросил он. — Я хочу, чтобы мы вместе окунулись в солнце.
— Но…
Он прижал ее к своим бедрам, чтобы она почувствовала, как он сильно хочет ее.
— Завтра, — хрипло пробормотал он. — Поговорим обо всем завтра.
* * *
Холли проснулась до того, как прозвенел будильник.
Так было всегда в дни съемок. Она ненавидела будильники и выработала в себе способность просыпаться немного раньше, чем начинало трезвонить механическое чудовище.
Она осторожно освободилась от рук Линка и нажала кнопку будильника. В комнате было темно, несмотря на слабый золотистый свет ночника.
Линк что-то пробормотал и беспокойно пошевелился, ища Холли даже во сне. Она снова скользнула в его объятия. Он прижал ее к себе и глубоко, спокойно вздохнул во сне.
Холли упивалась его теплом. Приятно было чувствовать тяжесть его руки, обхватившей ее бедра, вдыхать аромат его кожи, наслаждаться загорелым телом. Ей нравился вкус его губ и кожи, нравилось лежать, уткнувшись носом в густые волосы на его груди.
Холли слышала, как тикали часы, неумолимо отсчитывая время. Больше всего ей хотелось, чтобы оно остановилось, давая ей возможность подольше побыть с Линком. Но надо было вставать. Сделать зарядку, принять душ, причесаться, привести в порядок ногти — словом, сделать то, что считалось обязательным атрибутом профессии.
Холли так соскучилась по Линку, что ей было нелегко оторваться от него.
— Я люблю тебя, — прошептала она.
Слова одиноко прозвучали в тиши.
Ответа не последовало.
Да она и не ждала его. Даже если бы Линк не спал, она вряд ли услышала бы то, о чем мечтала: «Я люблю тебя».
Сердце сжалось от щемящей тревоги.
Всю ночь напролет Линк любил ее. Ее тело с готовностью откликалось на его чарующий призыв. С каждым разом Холли становилась все более изощренной в ласках. Они отдавались друг другу с подлинной страстью.
Линк доводил ее до наивысшего блаженства, а затем удваивал его, каждым сладостным движением тела доказывая, что нет предела фантазии.
Холли казалось, что она никогда не утолит своего желания.
Даже сейчас она хотела Линка так сильно, что это пугало ее. Она уже не могла обойтись без него, как не могла обойтись без глаз, рук или сердца.
«А вдруг он исчезнет, как исчез тогда, тенью мелькнув под ослепительной гладью моря? — с ужасом думала она, и сердце ее замирало. — Да, надо признаться, я боюсь его потерять».
Холли вдруг почувствовала себя так, словно в страшную грозу оказалась посреди бескрайней пустыни. Стеной лил дождь, гремел оглушительный гром, над головой сверкали молнии, каждую секунду ударяя все ближе от нее… А единственное пристанище было надежно закрыто от нее на замок.