Арчер без стука вошел в комнату Кайла, потормошил брата и помахал перед его носом свежим номером газеты. Кайл не просыпался. Арчер встряхнул его еще раз. Тот приоткрыл один глаз, взглянул на часы и без единого слова повернулся к Арчеру спиной. Он, как и их сестра Онор, считал, что раннее утро следует встречать с крепко сомкнутыми ресницами.
– Ну нет! Сегодня ты от меня не отвертишься. – Арчер одним быстрым движением сорвал с брата одеяло. – Ты со мной поговоришь! Я уже три часа пытаюсь дозвониться, и все без толку.
– Сейчас шесть утра.
– В Вашингтоне встают рано. Особенно сейчас, когда в Китае во все горло вопят о похищенных культурных ценностях.
– Я лег спать в два часа ночи, в три ты меня разбудил…
– И чего я добился?
– Я тебя прогнал и снова заснул.
– Ну так что же ты хнычешь? Проспал целых четыре часа!
– Мало.
– Придется потерпеть. Пока ты там развлекался с Танами, известие о нефритовом похоронном костюме Фармера достигло Китайской Народной Республики. Народ возмущен.
Кайл, спавший обнаженным, почувствовал, что замерзает. До одеяла было не дотянуться. И Арчер, судя по всему, не собирался отступать. Выругавшись сквозь зубы, Кайл соскочил с кровати и пробежал в ванную, хлопнув дверью.
Арчер улыбнулся и пошел готовить младшему брату в награду чашку крепчайшего кофе.
В холодный душ Кайл никогда не верил. Уж если вставать до рассвета, то самое лучшее – побольше горячей воды. Он уже вовсю блаженствовал среди пара, когда в ванную комнату ворвался Арчер и бесцеремонно отключил горячую воду, оставив только холодную.
Через несколько секунд Кайл выскочил из-под душа, изрытая проклятия.
– Вытирайся. – Арчер набросил брату на голову большое полотенце. – Кофе готов. На кухне.
– А поесть?
– Ты меня, случайно, не путаешь с прислугой?
– Лучше не спрашивай, с кем я тебя путаю!
– Ладно, читай газету, пока я тебе сожгу несколько яиц!
– Если сожжешь, сам и будешь есть.
– Читай! – повторил Арчер с раздражением ясноглазой ранней пташки по отношению ко всему остальному сонному человечеству.
Кайл натянул на себя какую-то старую рубашку и брюки. Прошел на кухню. И стены, и мебель здесь были яркого, жизнерадостного лимонно-желтого цвета. За окном ветер, низкие облака и солнце боролись за власть над Сиэтлом. Арчер, стоя у плиты, разбивал яйца в чашку. Босиком, в старых джинсах и синей рабочей рубашке, старший из братьев Донован выглядел моложе своих лет – он недавно отметил тридцатипятилетие.
– Кофе, – зевая, проговорил Кайл.
– Открой глаза, малыш. Он перед тобой, на столе.
– Сам ты малыш. Я ведь носил вчера твой смокинг, разве нет?