— Что в ней особенного? — наконец изрек он. — Кто-то нарисовал кукурузное поле.
— Пшеничное поле, — поправил его Келмартин. — В самом поле ничего особенного нет. А цену картины определяет репутация художника.
— И сколько она стоит? — спросил Хэссо.
— В ценах сложившегося рынка? — Келмартин пожал плечами. — Никак не меньше пятидесяти тысяч долларов.
— Так почему вы хотите продать ее за двадцать тысяч? — в лоб спросил Хэссо.
И вперился взглядом в глаза Келмартина. Тот не ожидал столь прямого вопроса и лишь открывал и закрывал рот, словно вытащенная из воды рыба.
Пришлось вмешиваться мне:
— Я же говорил вам, мистер Хэссо…
Хэссо зыркнул на меня, вновь повернулся к Келмартину:
— А я хочу, чтобы сказал он.
Но Келмартин уже пришел в себя.
— Видите ли, некоторые обстоятельства этой сделки не позволяют мне выписать вам квитанцию или выдать сертификат, удостоверяющий, что покупка оформлена через мою галерею. Поэтому я снижаю и цену.
— Логично, — Хэссо вновь повернулся к картине. — А где доказательства того, что это не подделка?
— Я кое-что смыслю в этих делах, мистер Хэссо, — вновь подал я голос. — И могу гарантировать, что картина подлинная. Опять же, рискую я. И лишь прошу, чтобы вы одолжили мне деньги на покупку.
— Гм-м, — Хэссо взглянул на Келмартина. — А если я захочу пригласить своего эксперта?
Келмартин задумался.
— Конечно, рискованно, но, с другой стороны, вы имеете на это полное право. При условии, что он не будет знать, откуда картина, и осмотрит ее здесь.
Последнее условие особенно мне понравилось. Сие означало, что эксперт Хэссо не сможет провести всестороннего обследования и не поймет, что перед ним — подделка.
Хэссо удовлетворенно кивнул:
— Мне этого достаточно. Раз вы согласны на приглашение независимого эксперта, нет нужды на этом настаивать.
— Значит, вы одолжите мне деньги? — радостно воскликнул я.
Хэссо покачал головой:
— Нет, я куплю ее сам.
— Подождите, подождите, — запротестовал я.
Хэссо повернулся к Келмартину, словно и не слышал меня.
— Вы же не обязаны продать картину исключительно Лангу?
— Разумеется, нет. Деньги — они всегда деньги, кто бы ни платил.
— И я того же мнения, — кивнул Хэссо. — Но чек вас, похоже, не устроит?
— Я бы предпочел наличные, — не стал спорить Келмартин.
Хэссо наморщил лоб.
— Мне потребуется день или два, чтобы собрать такую сумму. Придержите картину для меня.
Келмартин уже открыл рот, чтобы заверить его, что картина никуда не денется, но я поспешил внести свою лепту:
— Ничего ему не обещайте. По крайней мере, оставьте мне шанс добыть деньги где-то еще.