— Мы ищем вас уже несколько часов! — звучал над ухом беглеца раздраженный голос. — Что случилось? Где вас носило?
Эти люди и впрямь были уверены, что он их принц. Серебряный Лист не возражал, он слишком устал и замерз. Сзади ему на плечи рухнула накидка из лисьего меха, ее тяжесть сразу потянула беглеца к земле. Его подхватили с двух сторон под локти и повели к всхрапывавшим неподалеку лошадям.
Ярл Хёгни и еще несколько человек склонились над трупами волков. Их было четыре. Остальные удрали, почуяв приближающуюся свору. Бьерн удивленно разглядывал обезображенные тела хищников.
— Никогда бы не подумал, что Ахо способен на такое, — с сомнением протянул он. — Одним ножом…
— А может быть, вы просто плохо знали наследника? — К ярлам подъехал ухмыляющийся Огмис. Его глаза оставались холодными и внимательными. — Уверяю вас, принц себя еще покажет. И в самое ближайшее время.
— Тут что-то не так. — Хмурый Хёгни преградил вёльву дорогу. — При всем моем почтении… Если это принц Ахо, то кто же тогда сидит в кере у Лодброка? Кого мы схватили по вашему приказу?
Старец раздраженно дернул головой. Он не любил давать прямые ответы на прямо поставленные вопросы.
— Вам надо знать только, — процедил отшельник сквозь зубы, — что это наследник гиперборейского престола. Идите и служите ему.
Серебряного Листа с трудом довели до лошадей. Он потерял сознание, воины подняли свою счастливую находку в седло, крепко связали ноги под брюхом коня и повезли, поддерживая с двух сторон.
В лагере встретили известие о находке принца со смешанным чувством облегчения и печали. С одной стороны, именно его и искали. Теперь можно было ехать домой. С другой… лучше б он сгинул в этих снегах, атланский лизоблюд!
Серебряный Лист пришел в себя на третьи сутки. Он открыл глаза, болезненно прищурился и попытался повернуться. Первое, что ощутил беглец, был чистый запах собственного тела. Его, оказывается, помыли. И перевязали.
Драка с волками не прошла даром. Поворачиваться с боку на бок теперь было трудновато. Принц сдавленно закряхтел, и немедленно на этот звук из угла палатки повернулся какой-то рыжий, молодой, возившийся с травами. Он отшвырнул пестик, метнулся к кровати и выжидающе уставился в лицо Серебряного Листа.
— Привет, — сказал ему тот. — Твоя рожа мне знакома.
«Ну вот, — уныло подумал Лаге, — сейчас вспомнит, что я его оруженосец и вмажет мне как следует, чтоб быстрее шевелился!» Ему Огмис тоже не посчитал нужным объяснить происходящее. Сам юноша никогда бы не осмелился задавать вёльву вопросы. Он знал только, что сначала принял участие в похищении собственного хозяина, а потом старцы привезли нового — очень странного, — и терялся в догадках. О сыновьях Алдерика Лаге было известно нечто такое, о чем он боялся даже думать…