— Ребенок жив? — оборвал ее принц.
— Да… К счастью.
— А этот, черный? Ну, похититель? Тикаль. Кажется, его зовут Тикаль. — Серебряный Лист облизнул сухие губы.
— Он во дворе, — поспешно ответила женщина. — Твои люди посадили его на цепь…
— Я долго тут провалялся?
— Трое суток.
Принцесса казалась ему ученицей, отчитывавшейся перед строгим учителем. Не знала, куда девать руки, то и дело поправляла косу. Интересно, где при такой застенчивости она нагуляла ребенка?
— У меня был жар? — Его интересовало, бредил ли он.
Но Дея покачала головой:
— Нет, просто глубокое беспамятство.
— Я ничего не говорил?
Она помолчала. Потом на ее губах зажглась странная, отстраненная улыбка.
— Ты говорил на атле… Но я почти забыла этот язык.
Догадывалась ли она о чем-нибудь, осталось для Серебряного Листа тайной. Во всяком случае, никак этого не обнаруживала. Только, не отрываясь, смотрела на золотой перстень с медвежьей головой, украшавший мизинец принца.
— Ты хотел взглянуть на малыша. — Дея встала. — Думаю, в воде тебе это вряд ли удалось.
Она вышла в соседнюю комнату и через минуту вернулась с ребенком на руках. Как ни странно, он даже не кашлял.
— Похоже на чудо. — Серебряный Лист приподнялся на локтях и попытался изобразить интерес. Маленькие дети все на одно лицо. Орут, дуют в пеленки и сосут палец. Что тут смотреть? Но женщины всегда находят в них какие-то отличия.
— Дай дяде ручку, — ласково сказала принцесса и, вытащив из пеленок крошечный кулачок своего малыша, протянула ребенка Серебряному Листу. — Ты, кажется, его боишься?
Пришлось взять мальчишку на руки и даже повертеть, чтобы заверить ее в своей храбрости. Принц сунул ему в ладонь палец, в который карапуз самозабвенно вцепился.
— Как ты стрижешь ему ногти? — из вежливости спросил Серебряный Лист. — Такие маленькие. Не боишься палец отрезать?
Дея немедленно пустилась в объяснения, из которых принц понял, что жизни ребенка ничто не угрожает. Пальцы будут целы, а уши вымыты.
— Так ты согласна вернуться в Асгард и выйти за меня замуж? — прервал он поток ее излияний.
Молодая женщина запнулась.
— Раз так хочет конунг… — выговорила она, глядя в пол. — С моей стороны было бы величайшей неблагодарностью…
— Хорошо. — Серебряный Лист не дал ей договорить. — Значит, мы выезжаем, как только я немного приду в себя. У тебя в усадьбе есть хлев или сарай, достаточно удаленный от жилых построек? Похититель хотел убить твоего ребенка, и я позову тебя посмотреть на казнь. Но не разрешу присутствовать при допросе.
Дея понимающе кивнула. Ее ли дело мешать мужчинам?