— Это не Ахо. — Принцесса покачала головой. — Я сама не знаю, как такое может быть, но… — Она наклонилась к уху ярла и зашептала что-то. Лицо Хёгни вытянулось. На нем отразилось еще большее удивление, потом негодование и наконец испуг.
— Надеюсь, что вы ошибаетесь, — отчеканил он, сверля фигуру принца ледяными глазами.
— Умоляю тебя, Лисий Хвост, — Дея вцепилась ему в ладонь, — молчи. Ради нашего короля и Ареаса.
Ярл низко склонился перед принцессой в знак покорности, но взгляд его оставался холодным и настороженным.
На следующий день тронулись в путь. Впрочем, днем это трудно было назвать. Едва забрезжил рассвет, сам собой перетекший в сумерки, а за ними снова навалилась ночь. Гиперборейцы только покряхтели, зажгли факелы и стали седлать лошадей. Лагерь собрали быстро. Местные вообще все делали быстро и сноровисто. В пути не пели и не болтали. Шли себе и шли. Оживлялись только на привалах, когда ели и пили. Боги, сколько они пили!
Северяне не хмелели ни после первой, ни после второй чарки перебродившего меду, а после третьей поднимались и брались за работу. Это отвлекало их от страшноватых картин вокруг — занесенных снегом полей, черного неба в скупых точках звезд да мрачных стен лесов на горизонте. С каждым днем, проведенным в этих неприветливых местах, принц чувствовал нараставшую тоску и беспокойство. Когда же встанет солнце? Солнце не вставало. Ему, чтобы выспаться, нужно было полгода.
Порой над головой колыхались гигантские сполохи северных сияний: зеленые, холодно-фиолетовые, розово-голубые. Словно знамена небесных армий, они развевались в абсолютной черноте, смущая человеческие сердца своим отстраненным величием. Местные говорили, что апсары предвещают войны и великие потрясения. Серебряный Лист этому не верил: сияние полыхает каждый год, а война — дело преходящее.
Возле городка Фрости спутники пересели на оленьи упряжки. Коней привязали к саням и пустили рядом. Дальше простиралась голая тундра, по ней олени шли быстрее и увереннее, их раздвоенные копыта позволяли им не проваливаться в ломкий снег. Лошадям же требовалась помощь, поэтому их разгрузили, накрыли легкими заячьими попонами и тянули за санями на ремнях — так они меньше уставали.
На третьи сутки пути вдалеке показалась одинокая ледяная гора.
— Это Имир, — сказала Дея, растирая щеки шерстяными варежками. — Раньше люди почитали ее как обиталище великанов. А сейчас, когда старых богов прогнали, объезжают стороной. Боятся.
— Недоброе место, — подтвердил Хёгни. — То, что старым богам больше не поклоняются, не значит, что их нет. Сидят себе голодные и злые, ждут зазевавшегося путника…