Я собрал войско и двинулся к Имиру, крепости богов. Ты ее видел, сейчас она разрушена, а тогда к ней было не подступиться. Я знал, что это безумие, но против своего народа идти не хотел. По дороге к нам присоединялись целые толпы с дрекольем. Не армия — сброд.
Акхан понимающе кивнул.
— Наше буйное помешательство, — продолжал король, — закончилось на подступах к Имиру, когда всего пара железных птиц уничтожила около пяти тысяч человек. Похлестала по снегу лучами, и мои подданные освободились от собственной дури уже навсегда. В жизни я не видел ничего страшнее. — Алдерик потер слезящиеся глаза. — Целое поле обугленных человеческих тел. Много. Сколько хватает глаз.
Как я уцелел? Не знаю. Со мной были тогда Риульф и Огмис. Они вытащили меня, и, пока Лодброк перевязывал ожоги, старший из вёльвов рассказал легенду. Далеко на севере, за Асгардом, есть место, где в лед вбита Ось Земли. Там можно поговорить с Тем, Кто Повесил Мир Ни На Чем, и попросить о помощи. Он не вмешивается в наши дела, потому что когда-то, очень давно, люди обманули Его. Украли из сада яблоки. Но боги его боятся.
Я решил, что яблоки — не настолько уж важное дело. Надо повиниться и дать что-нибудь ценное взамен. Например, быков или золотую посуду. Мы вернулись в столицу и собрали с каждого двора по гривне серебра и по козе. Взяли из королевского стада тридцать быков, больше у нас не было. Нагромоздили телеги и поехали. Всю дорогу я думал, как представиться Его жрецам? И что дать главному из них, чтобы пропустил к оракулу?
Но вышло иначе. Мы ехали месяц. К северу начинаются такие места, где можно пройти только на собачьих упряжках. Кое-где сани приходилось тащить волоком. Быки пали, козы тоже. Золото и серебро пришлось сбросить в снег. Под конец мы уже не думали ни о какой Оси. Самим бы выбраться из ледяной пустыни! Двенадцать моих товарищей замерзли, только Огмис и Риульф еще какое-то время сопровождали меня. Но и они потеряли сознание во время одного из тяжелых дневных переходов.
И вот когда я остался один, мне представился огромный ледяной столб, уходивший от земли к небу. Над ним горели созвездия, а вокруг него, как вокруг древка знамени, плескали гигантские полотнища апсар. Я понял, что дошел, и повалился в снег. Долго ли лежал, не знаю. В голове было пусто до звона. Ни одна мысль не приходила. Наконец я сделал над собой усилие, встал и начал говорить.
Первым делом попросил прощения за яблоки. Потом за то, что не привез ничего стоящего взамен. Все мои дары были потеряны дорогой… Мне никто не отвечал.