делать это для богов, а эти животные сами вдыхают кровь, как бессмертные!» Он резко дал лошади пятками в бока, и она рванулась с места, не обращая внимания на то, что в руке акалеля натянулся ремень, связывавший пленника. Акхана дернуло назад, и он еле удержался на спине животного, тольтек упал на землю. Принц остановил коня, дожидаясь, пока враг встанет. По лицу пленного скользнуло удивление.
«А ты думал, я буду тебя по камням таскать? — зло усмехнулся Акхан. — Я не бог!» У него было дикое чувство, что сегодня он лицом к лицу столкнулся с небожителями. «Вот они — наши боги», — цедил он сквозь сжатые зубы.
Вернувшись во дворец, принц отослал пленного в свои покои, приказав верному старине Варду позаботиться о нем, а сам направился на пир, который все еще продолжался в тесных двориках, уставленных зажженными плошками с маслом. Здесь акалель сначала долго пил со своими офицерами, потом, чуть покачиваясь, отправился искать круг защитников Шибальбы, чтоб оказать им должное уважение. В их компании Акхан нарезался еще сильнее и в обнимку с двумя пращниками исповедался в своей острой ненависти к тольтекам, чем привел окружающих в неописуемый восторг.
Уже поздно ночью он, то и дело натыкаясь на стены, возвращался к себе по запутанным переходам. Весь день принц почти ничего не ел, и теперь от выпитого на голодный желудок его сильно мутило.
— Вард! Куда девалась дверь? — недружелюбно поинтересовался он после пятого удара о стену.
Раб выскочил ему навстречу с глиняной лампой в руке и, подхватив принца как раз в тот момент, когда тот собирался сесть на пол, увлек в открывшийся, золотистый от света проход.
— Куда ты дел этого паршивца тольтека? — спросил Акхан, когда слуга, пыхтя, расшнуровывал его сандалии. — Ты его перевязал?
— Хозяин, — выдохнул Вард, поднимая голову. — Они — звери.
Принц хмыкнул.
— Этот дикарь ждет вас в вашей комнате, — продолжал слуга. — Сидит и ничего не слушает, как глухой.
— Зачем?
— Не знаю.
— Ладно. — Акхан встал, держась рукой за стену. — Останься здесь. — Он с шумом сглотнул воздух и, тяжело ступая, направился к себе.
Комната тонула во мраке. На фоне светлеющего окна был заметен силуэт тольтека, сидевшего на полу. Услышав шаги, тот встал и повернулся к входящему принцу.
— Чего тебе? — отмахнулся Акхан. — Иди, иди, пошел отсюда. Еще твоей рожи не хватало! Без тебя тошно.
Он зашелся икотой. В слабом лунном свете принц хорошо видел, с каким откровенным презрением смотрит на него пленный. Они стояли друг против друга и были почти одного роста.
— Убирайся! — рявкнул акалель.