Три круга войны (Колосов) - страница 133

— Договорились!

— Можно начинать, — махнул майор механику.

Свет погас, затрещал аппарат, на экране замельтешило, появилась надпись — «Сердца четырех», и полилась совсем мирная мелодия:

Через минуту солдаты уже были все во власти чарующей музыки и еще более чарующего мирного времени, где люди катаются на лодках, шутят, влюбляются, страдают, смеются, женятся — всё как в настоящей жизни, которая казалась им такой далекой и невозвратной…

Дня через два или через три Гурин снова встретил лейтенанта Исаева. Он вел группу солдат, видать, такого же, как и они, «сброда» — после госпиталей и батальона выздоравливающих. Остановил возле канцелярии, кто-то начал бузить, он прикрикнул строго, солдаты замерли.

— Предупреждаю: дисциплина во взводе должна быть железной! Без дисциплины разведчик — не разведчик. Всегда, в любой обстановке каждый помни, что ты разведчик, и веди себя соответственно: с достоинством, но без бахвальства и нахальства. Всегда будь смелым, находчивым, решительным. Всегда!

— И на свидании?

— Тем более.

Солдаты весело загудели, заулыбались, стали острить, но Исаев был невозмутим, опять пресек шум:

— Тихо! Некоторые думают: разведчик — это вольница, анархия — мать порядка. Чепуха! Это пижоны только так ведут себя, да и то в тылу, а на передовой они как мышки. Рразойдись! — и совсем мирно добавил: — Покурите пока.

Гурин подошел к Исаеву, поздоровался.

— А, агитатор Жёра! Привет! Ну, вот и встретились. Ты где?

— В первом взводе, на сержанта буду учиться. А вы?

— А я вот архаровцев этих должен уму-разуму учить, разведчиков из них делать.

— Разведчиков! Вот здорово! — И его так подмывало попросить лейтенанта, чтобы он взял и его к себе во взвод, так хотелось Гурину быть разведчиком, что даже в горле запершило. Но почему-то не решался попросить, оробел, боялся отказа. Подумал: «Наверное, туда все-таки отбирают особенных, как в летчики». Он смотрел на лейтенанта такими по-собачьи преданными глазами и ждал, что тот скажет ему: «Давай ко мне во взвод!» Но он не сказал так.

— Чего ж здорового? — бросил лейтенант недовольно. — Не нравится мне эта педагогическая деятельность, сбегу я, пожалуй, из этой богадельни. — И он направился в канцелярию.

А Гурин стоял и с грустью смотрел ему вслед, и было до слез обидно, что он не пригласил его к себе во взвод. Наверное, слишком был занят своей судьбой.