— До свиданья, мама! Таня, Алеха, выше головы!
Задергались губы у Алешки, но крепится, а Танюшка не сдержалась: как роднички, быстро наполнились влагой ее большие черные глаза, она хотела сморгнуть слезу длинными ресничками, да реснички не осилили столько слез, и потекли они по щекам, в рот попали — соленые. Всхлипнула и разревелась вместе с матерью.
— Ну вот!.. — Василий покачал головой, отвернулся: жгут они душу, рвут на части. «Уж возвращались бы домой скорее, что ли?» — Мама, вертались бы вы уже… Хватит провожать.
Отмахнулась мать решительно: «Не выдумывай! Люди идут, а мы вернемся?»
Когда уже через переезд перешли и направились по дороге на Песчаный хутор, толпа провожающих стала редеть. Отстали и мать с Танюшкой. Распрощались, сошли на обочину и остановились.
Оглянется Гурин, а они все стоят… И так, пока не скрылись за бугром.
А Алешка не отстал, до самого Песчаного плелся следом. Там, на привале, Василий уговорил братишку вернуться. Послушался тот, распрощался, побежал домой. Тем более новость матери понес: ночевать новобранцы будут в Марьинке.
Ушел Алешка, и тоска перехватила Ваське горло: оборвалась последняя ниточка. Всё, остался он один… Совсем один. Даже никого из знакомых во всей колонне нет. Сглупил Гурин: слишком торопился сдать документы, даже никого из друзей-одноклассников не встретил перед тем, как бежать в военкомат. Иван Костин, Миша Белозеров — где они? Вот бы хорошо вместе! Жек Сорокин… С этим дружба давно поломалась. Еще с тех пор, как он в сорок первом увильнул от мобилизации. Да и потом он таскался с баяном по вечеринкам, веселил оккупантов…
Гурин огляделся — никого из знакомых, как нарочно… Нет, вон вроде встречал где-то. Точно! Это же младший брат Митьки Сигая. Того самого, что дядю Гаврюшку в драке по лицу ножом полоснул. Да и этот не лучше: когда-то он с дружками встретил Ваську в глухом переулке и сорвал с его ног коньки. А коньки были новенькие, только три дня, как подарил ему их младший материн брат Петро…
Присмотрелся — точно, он, Сигай. Кажется, Вовкой зовут… Не стерпел Гурин, обрадовался и такой встрече, заулыбался Сигаенку. А тот не узнал Гурина, посмотрел на него удивленно, сказал что-то своим дружкам, те засмеялись.
«Не признал. У них своя компания… — загрустил Гурин. — Да и откуда ему меня признать?.. Когда это было!» В пятом классе Васька тогда учился, вон сколько прошло…
И опять позавидовал: «У них своя компания…»
Нахлынула грусть-тоска. Но тут же вспомнил Гурин напутствие рассудительного соседа — Неботова. Тот наставлял его:
— Главное, Васек, не давай себя грызть тоске-кручине. Это зараза такая — вмиг съест. Поддашься ей — все беды потом тебя одолеют. А в первую очередь — воши. Дужа они почему-то уважают тоскливого человека. Заедят, гады!