Алина осторожно, прислушиваясь, не раздастся ли шорох или шаги, выпростала ноги из пледа и села на диване. Надо было включить свет. Она поднялась и, как была, босиком направилась к маленькой настольной лампе в углу. Мягкий свет успокоил ее — комната и дом перестали казаться холодными и враждебными. «Надо бы поставить чайник…» Шум закипающего чайника на всех действует одинаково — успокаивающе. Это звук дома, комфорта, безопасности, тепла. Да и тот чай на подносе, который приготовил для нее Аркадий, прежде чем исчез куда-то, давно уже холодный. Алина так же осторожно — на цыпочках — направилась к лестнице и поднялась на второй этаж. Здесь располагались спальни. Она по очереди заглянула во все три. Никого. Никаких следов недавнего пребывания человека — безупречно убрано, вычищено, какой-то пугающий порядок. На столе в последней спальне среди книг, писчей бумаги и карандашей в глаза ей блеснул, как будто подмигнув со значением, прямоугольный предмет. Алина приблизилась, чтобы рассмотреть «неопознанный блестящий объект» — это был портсигар.
И не просто портсигар. Она узнала вещь. Это был серебряный портсигар Олега.
Алина отшатнулась, сердце бешено заколотилось, а руки похолодели. Она выскочила в коридор, но и этого мало — с шумом захлопнула за собой дверь комнаты, чтобы не видеть больше серебряной вещицы. Она плотно прижала дверь к косяку и стояла так некоторое время, оглушенная стуком собственного сердца. Держала дверь, как будто кто-то с той стороны рвал ручку и собирался оттуда ее преследовать. Олег так любил изящные вещи… А она так любила его. Она могла с закрытыми глазами описать его часы, его портсигар, его зажигалку — все эти прибамбасы, которые заменяют мужчинам украшения. У настоящего мужчины все это должно быть дорогое и элегантное. У Олега было… Видеть портсигар здесь сейчас было невыносимо.
На дрожащих ногах, придерживаясь за перила, Алина спустилась на первый этаж, кинулась к входной двери и распахнула ее. В лицо ударил порыв холодного ветра, так что ей пришлось зажмуриться. Темное небо с каждой секундой опускалось все ниже к земле, верхушки елей гнулись, листья деревьев шелестели, казалось, в предсмертном ужасе, трава никла и застывала. Алина непроизвольно сделала шаг назад — пусть в чужой, не любивший ее, но спасительный дом. Внезапно взгляд ее упал на связку ключей — толстый запутанный стальной комок на узком подоконнике террасы. Не понимая, зачем она это делает, Алина взяла связку в руки и спустилась в холодеющий сад. Ступни тотчас онемели — Алина опустила глаза и поняла, что забыла обуться. Она стояла в носках на каменных плитах крыльца перед входом в дом. Но возвращаться не собиралась — она уже поняла, в чем цель ее похода. От крыльца на зады большого участка вела тропинка, в конце которой виднелся скромный домик — для сарая слишком хорош, для резиденции для гостей слишком непрезентабелен. Может быть, бывшая летняя кухня, времянка для рабочих… Алина направилась к ней меж свисающих с двух сторон дорожки веток жасмина и вишни. Ветер становился все холоднее и яростнее, подталкивал рывками в спину, выжимал из листвы возмущенный шорох, а из стволов — тягостный хрип. Ветер заглушал все остальные звуки, Алине казалось, вздумай она сейчас заговорить сама с собой, не услышала бы собственного голоса. Внезапно опять ее охватило то же ощущение, что и тогда в комнате, как будто кто-то чиркнул по спине — кто-то есть здесь рядом, кто-то прячется в саду и следит за ней… Что-то промелькнуло рядом, она уловила слабое движение боковым зрением, за ближайшим кустом раздался шорох. Алина сжалась и ускорила шаг.