Мама Марины, Светлана Ивановна, видя как трудно её дочери, и как быстро усугубляется протекание её болезни, переехала и поселилась в доме Виктора и Марины. Марина ни на минуту не оставалась одна сама с собой, кто-то всегда присутствовал рядом с ней.
— Мамочка, — говорила Лидочка, — ты обязательно поправишься, и мы снова с тобой и папой поедем за город в лес на пикник. Я поймаю для тебя самую красивую бабочку и соберу для тебя самые крупные ягоды дикой малины. Ты снова будешь весёлой и радостной, а я во всём тебя буду слушать и никогда и ни чем не огорчу.
Марина улыбалась в ответ на слова дочери и, собрав в себе силы, обнимала свою кроху и, зарывшись лицом в её волосы, прятала в них набегающие слёзы.
— У мамы весеннее обострение, которое скоро пройдёт, и мамочка снова будет сильной и весёлой, — в свою очередь говорил Андрей и, встав у кровати на колени, гладил Марину по голове и, заглядывая ей в глаза, спрашивал: — Правда, же, мамочка?
У Марины перехватывало дыхание, но она, собрав в кулак все свои внутренние силы, обнимала вихрястую головку сына и, прижав её к себе, целуя его волосы и щёки, говорила:
— Ну конечно, мой дорогой, мы непременно все снова будем веселиться вместе, а теперь я немножко отдохну, а вы идите во двор и погуляйте. Хорошо?
— Мамочка, я уже сделал уроки и могу быть свободным, а за Лидочкой я прослежу, ты не волнуйся. Скоро и папочка будет дома!
Оставшись одна, Марина погружалась в свои мысли и уносилась в прошлое, такое счастливое и светлое, наполненное любовью и полное добрых жизненных ожиданий.
* * *
Случилось так, что Виктору надо было вылететь в Судан, где ему, как главному архитектору, необходимо было присутствовать при закладке фундамента нового здания Совета республики в новой столице, Джуба. Независимость страны, обретённая в июле 2011 года, стала поворотным периодом в развитии и становлении нового африканского государства. Обладая 75 % запасов нефти от всей территории Судана, большими запасами черных и цветных металлов, существенными площадями сельскохозяйственных угодий и гидроэнергетических ресурсов, Южный Судан обещал превратиться в развитое и стремительно набирающее силы государство.
Находясь в салоне самолёта, Виктора не покидало ощущение ужасной несправедливости находиться сейчас вдали от умирающей и любимой им женщины. Он не мог думать о том, что предстоит сделать в чужой стране, потратить на это такое дорогое, для них с Мариной время. Сколько его у них осталось, знал только Бог, а прямого общения с тем, в кого Виктор стал всецело верить после ухода в иномерье своего друга Павла, Виктор не мог себе представить. Даже когда находился в храме Бога, у Его распятия. Он смотрел в глаза Бога и, взывая к Нему в своём обращении, просил исцеления для Марины, он верил в то, что Бог всеблагой и любящий и не может оставить без внимания его, Виктора, молитвы и просьбы. Но проходило время, а Марина продолжала угасать на его глазах. Её взгляд иногда становился совсем пустым, и тогда Виктор в отчаянии выходил из спальни Марины и, закрывшись в ванной, выл внутри себя как загнанный волк, теряя надежду и силы выносить муку и боль от собственного бессилия что-либо изменить. Но потом, снова обретя в себе, как вспышку, надежду на лучшее, он возвращался к Марине и, прижавшись щекой к её ладоням, шептал ей слова уверенности, что всё в руках Бога и выздоровление не заставит себя ждать.