– Вы не слушаете, – подчеркнула Лора. – Вне брака – это грех.
– Итак, всю оставшуюся жизнь вы проведете в одиночестве…
– Я не буду одинока. У меня есть семья и мой сын.
– Которых вы ставите выше собственных потребностей. Почему, Лора?
Она вспылила.
– Вы совсем не знаете меня и все же имеете наглость судить обо мне.
– Мне известно, что вы вышли замуж за пожилого человека, который знал, что болен, но вы согласились пожертвовать собой, ибо он в вас нуждался. И снова вы поступаете аналогичным образом со своим сыном и, подозреваю, со своими родными тоже.
Лора повернулась к нему, положив руку на сердце.
– Я любила своего мужа, и моя семья для меня – все. – Она вся ощетинилась, но в глубине души знала: в его словах была доля истины. – Тот выбор, который я делаю, мой и только мой. Уверена, в вашем кругу меня сочли бы провинциалкой за мои убеждения. А в моем кругу таких, как вы, называют развратниками.
– Я очень хорошо сознаю, что вы дама с весьма строгими моральными устоями.
– Да, и я только сейчас осознала, что по доброй воле последовала за вами в этот пустынный уголок.
Белл поднял брови.
– Вы полагаете, что я наброшусь на вас?
– Конечно, нет, но нисколько не сомневаюсь, что полно женщин, мечтающих завлечь вас в свою постель. – При этих словах Лора поморщилась. – И как вам удается пробуждать во мне худшее?
Его рот изогнулся в едва приметной улыбке.
– Когда я вас первый раз увидел на балу у леди Аттертон, вы откровенно таращились на меня, дав повод решить, что это своего рода приглашение.
– О, не напоминайте мне о том вечере. Я не имею представления, почему на вас уставилась.
Ее глубоко поразило его необычно красивое лицо.
– Когда я попросил леди Аттертон дать мне ваш адрес, она сказала, что вы не для таких распутников, как я, – сказал Белл. – Вы не того сорта женщина, которую я искал. Мне нужна была содержанка, любовница на время. Вместо этого я нашел вдову строгих моральных принципов с сыном, требующим твердой дисциплины. – Белл помолчал. – Я знаю, что вы не пойдете против своих убеждений. Но не стану лгать, меня влечет к вам сильнее, чем когда-либо тянуло к другим женщинам.
– В это трудно поверить.
– В этом нет логики, но это правда. Вы никогда не позволите мне вольности, которых я хочу, и тем сильнее я вас желаю, потому что вы под запретом. И невероятно красивы.
– Простите, но я подозреваю, что вы говорите эти слова всем женщинам, которых добиваетесь.
– Большинство женщин, которых я знаю, ждут комплиментов. Вы же, напротив, испытываете неловкость, принимая их.
– Только потому, что не сомневаюсь в вашей искренности.