– Да. Лон еще на связи? Пусть выяснит имена других членов этого комитета.
– Понятно.
Я вернулся к беседе с Лоном. Он сказал, что информацию придется запрашивать в архиве, и сделал это, не кладя трубку, а потом потребовал платы. Не мог же я выложить ему, что все остальные подозреваемые находятся в одной с нами комнате и что Вульф изо всех сил старается найти зацепку, нащупать щель, в которую удастся вбить клин? Поэтому я скормил Лону трогательное описание того, как Вульф томился в кутузке, и прочие любопытные для широкой публики мелочи. Тут Лону принесли перечень, который я записал под его диктовку. Напоследок я посоветовал ему не заноситься слишком далеко в своих мечтах. Пусть не рассчитывает получить обещанную сенсацию к утреннему выпуску.
Потом я вырвал листок из блокнота, пересек комнату и вручил его Вульфу со словами:
– Вот список. Всего пять человек, включая председателя.
Вульф прочитал фамилии. Хрюкнул. Потом посмотрел на наших гостей.
– Итак, вы, должно быть, помните, что в моем отчете упоминался Отис Росс, председатель Комитета по расследованию деятельности благотворительных фондов. И, как вы только что слышали, в этом комитете состоит Алан Сэмюэлс. Оказывается, в него также входит упоминавшийся Артур М. Лиггетт. Двух остальных членов комитета зовут Джеймс П. Финч и Филип Мареско. Жаль, что к нашим делам имеют отношение всего три члена комитета из пяти. Если бы в сфере нашего внимания оказались все пятеро, это наводило бы на размышления. Более того, это было бы показательно. Вы не поможете нам, мистер Айд?
Айд выглядел смущенным. Он ущипнул кожу у себя над кадыком, но это, похоже, не помогло. Тогда он попробовал жевать нижнюю губу, но поскольку зубы у него были коричневато-желтые, симпатичнее от этого он не стал. Наконец Харленд заговорил:
– Вы помните, что я не хотел упоминать имя этого человека, но оно уже прозвучало. Ничего не могу поделать. Вы назвали его.
– Итак, теперь у нас четверо. Есть ли смысл оставлять нас в неведении относительно того, был это Финч или Мареско в вашем случае?
– Смысла нет. Финч.
Вульф кивнул:
– Остается только Мареско. И я надеюсь, им не пренебрегли. Мистер Амзель, это имя – Филип Мареско – не вызывает отклика в вашей памяти? Или хотя бы слабого эха?
Амзель ухмыльнулся:
– Бесполезно, Вульф. Память напрочь отшибло, и все тут. Но если хотите, могу дать совет: забудьте о моей памяти. Это верняк. На вашем месте я бы не сомневался.
– Хорошо сказано. Меня это устраивает. Как вы считаете, леди и джентльмены, возможно ли, чтобы все пять человек, чьи телефоны хотел прослушивать Донахью, случайно оказались членами одного и того же комитета?