– Что за «определенные свидетельства»? – потребовал уточнений Грум.
Вульф прикоснулся к бумагам, лежащим перед ним на столе:
– Всё здесь и в свое время будет вам предоставлено, но, как я сказал, никаких конкретных доказательств у нас нет. Члены комитета не стали откровенничать с нашими оперативниками, но, несомненно, помочь представителям закона они не откажутся. Я всего лишь излагаю вам суть того, что принесла нам работа по второму направлению: мистер Хайатт живо интересовался комитетом и его планами. Работа по третьему направлению оказалась наиболее плодотворной: мы получили неоспоримые – или почти неоспоримые – доказательства. Понимая с самого начала, что это направление самое многообещающее, мы выделили на него тридцать человек. Им всем раздали фотографии Хайатта и Донахью, взятые из газет. И они сумели найти трех человек, которые прошлой весной видели этих двоих вместе. У нас есть данные о двух их встречах, которые можно смело описать как тайные. Я не собираюсь оказывать услугу мистеру Хайатту, называя сейчас людей, места и обстоятельства, но вся эта информация здесь имеется. – Вульф снова ткнул пальцем в бумаги. – Между тем мистер Хайатт заявлял в моем и вашем присутствии, что до вчерашнего утра никогда не видел Донахью. Вы спрашивали, подозревал ли я его в убийстве. Сейчас – да, я подозреваю его. Конечно, есть вопросы, на которые я не готов дать ответ, хотя могу поделиться своими предположениями, если они вам интересы. Взять хотя бы самый главный вопрос: почему мистер Хайатт пригласил всех нас – а он, разумеется, знал, что Донахью обращался к нам с просьбой об организации прослушивания, – в один и тот же день и час? Мое мнение таково: он сделал так ради собственного удобства. Всех нас все равно должны были вызвать раньше или позже – либо в Нью-Йорке, либо в Олбани, а он хотел, чтобы мы попали к нему, а не к его нью-йоркскому коллеге. Обеспечив нашу явку сюда в один день, он мог при необходимости вызывать нас повторно. А потом, если бы все сошло гладко, возможно, собрать и великодушно заявить, что не станет настаивать на привлечении нас к ответственности за незаконное прослушивание, поскольку наши показания подтверждают, что мы стали жертвами какого-то прохвоста.
Вульф развернул руку ладонью кверху.
– Естественно, он предполагал, что Донахью ему не помешает, поскольку тот скрылся из штата и не будет обнаружен. Нисколько не сомневаюсь, что мистер Хайатт об этом позаботился. Для него ситуация не заключала в себе особого риска. Тот факт, что один из его клиентов привлек внимание учрежденного губернатором комитета, не имел явной связи с расследованием, которое проводил он сам. Он пребывал в полной уверенности, что таковую связь не то что не обнаружат, но даже не заподозрят. Вероятно, информация, полученная благодаря прослушиванию телефонных линий, давала мистеру Хайатту основания для столь дерзкого поведения. И если так, то вчера утром для него стало сокрушительным ударом известие о том, что его хочет видеть мистер Донахью по срочному и важному делу.