«Какие еще семейные дела?» – размышляла она, вспоминая слова миссис Ванстоун. Мисс Гарт двенадцать лет прожила в Ком-Рейвене и впервые услышала о каких-либо загадочных семейных делах, которые могли бы послужить супружеским секретом Ванстоунов. Что все это означает? Грядут перемены? «Наверное, я старею, потому что совсем не рада переменам», – вздохнула гувернантка.
На следующее утро, в десять часов, Нора и Магдален в одиночестве стояли в холле дома Ком-Рейвен, наблюдая за тем, как экипаж с их родителями отправляется к лондонскому поезду.
Вплоть до последней минуты обе сестры тщетно надеялись получить от отца или матери хоть какое-то объяснение таинственных «семейных дел», вскользь упомянутых накануне миссис Ванстоун. Но даже в ажиотаже перед отправлением, столь непривычном для безмятежного семейства, решимость мистера и миссис Ванстоун держать рот на замке была непреклонной. Они нежно попрощались с девушками, горячо обняли их и уехали, унося тайну с собой.
Когда смолк вдали шум экипажа, а сам он скрылся за поворотом дороги, сестры переглянулись – каждая по-своему переживала волнение и недоумение, ведь они впервые не понимали, что делают их родители и почему. Самообладание Норы побуждало ее замкнуться в молчании – она села прямо в холле и хмуро уставилась вдаль сквозь открытую парадную дверь. Темперамент Магдален не позволял ей ограничиться столь скупыми средствами выражения.
– Не знаю, что все это означает, но полагаю, нас обеих бессовестно водят за нос! – безапелляционно заявила она, плюхнувшись на стул рядом с сестрой, и тоже посмотрела сквозь дверь на открывавшийся перед ней участок подъездной дороги.
В холл из гостиной вышла мисс Гарт, быстро оценила ситуацию. Здравый смысл подсказал ей, что следует вмешаться и занять девушек чем угодно.
– Послушайте, если мы трое собираемся благополучно провести предстоящие дни в одиночестве, необходимо придерживаться заведенных в доме правил. Именно так поступают все разумные люди. Надо смириться с обстоятельствами, и я намерена подать вам пример. Я только что распорядилась приготовить нам отличный обед, его подадут в обычное время. Затем я планирую достать аптечку и заняться лечением кухарки: ее дурное самочувствие – явное свидетельство несварения желудка. Тем временем вы, Нора, дорогая, займетесь по традиции в библиотеке своими книгами, а вы, Магдален, прекратите завязывать в тысячу узлов свой платок и дадите другой труд пальцам, вернувшись к пианино. Обедаем в час дня, потом гуляем с собаками. Глядите веселей! Идем, оставьте свою мрачность.