Нельзя сказать, что он каждый день делал открытия, но они случались. Книги по конструированию и перекопировке лекал он одолел за неделю. Кроме того, Вильям познакомился с материалами по организации массового пошива и нововведениями в этой области, которые появились в разных странах.
Всюду боролись за экономию, за снижение отходов до минимума. Если на костюме удавалось сэкономить всего один сантиметр ткани, то общая экономия даже в государствах-карликах исчислялась в десятки километров. Разрабатывались методы рационального раскроя, операции максимально автоматизировались. Об автоматизации Вильям читал просто для сведения: «Мода» совсем не то предприятие, где можно было бы установить настилочные автоматы, про такие в республике и слыхом не слыхивали, однако о новых методах раскроя подумать стоило.
Размышлять Вильям отвык уже давно. В последние годы он опирался на рутину — раскроить по шаблону костюм для него не составляло никакого труда: как съесть, скажем, завтрак или пройтись до газетного киоска. С интересом он работал, если попадалась ткань с ярким рисунком или кривобокие клиенты. Если случалось, что он ошибался, то на примерке это обычно можно было исправить. Теперь индивидуальный пошив по сравнению с массовым казался Вильяму этаким паровиком, совсем тихоходным, который точно в срок и без всяких недоразумений прибывает на все станции и в пункт назначения.
Когда лабораторию привели в порядок, у Вильяма больше не оставалось времени на библиотеки, но он решил не бросать начатое дело. В библиотеках он находил для себя все больше интересного.
Лаборатория находилась на четвертом этаже дома, расположенного со стороны улицы. Сверху и снизу ее окружали квартиры, а из окна открывался вид на черную просмоленную крышу конюшни и на кошек, которые по ней прогуливались. Это была довольно просторная комната со входом прямо с лестницы. В прошлом это была контора бывшего домовладельца, здесь он принимал квартплату. Другая дверь вела в квартиру домовладельца, но теперь она была замурована и лишь неровная штукатурка указывала на этот вход.
Посреди помещения во всю длину стоял раскройный стол с бейцованным краем, над ним с потолка низко нависали лампы дневного света. Вдоль одной стены — крючки для полугодовых и готовых комплектов лекал, вдоль другой — конторские шкафы, несколько табуреток и огромное кожаное кресло, в котором можно утонуть, как в пуховой перине. Кресло, вероятно, принадлежало домовладельцу и оно еще не исчезло отсюда то ли потому, что было огромным, то ли потому, что его занесли в список инвентаря.