– А потом, – подхватил Матвей Ермилов, – в их школе киношники стали проводить кастинг…
– Чего стали проводить? – переспросил Безухыч.
– Кастинг! – повторил Матвей. – Ну, искать девочку на главную роль в сериале про школьников. Потому что парень на главную роль у них уже был, а вот девочку подходящую они найти ну никак не могли!
– Точно! – воодушевился Фрид. – И эта девчонка тоже захотела в этом кастинге участвовать. И все стали над ней издеваться: «Куда ты, мол, замухрышка, лезешь?»
– А в их школе, – вмешалась Леночка, – работала учительница, молодая. Она с детства мечтала быть стилистом. Но родители заставили ее выучиться на педагога. А у нее был настоящий талант…
– Классно! – воскликнул Фрид. – И вот идет учительница эта как-то по школе, смотрит – стоит эта девчонка и рыдает. И говорит ей: «А что это ты, Танечка, плачешь?…»
– Танечка? – удивился Ермилов. – Почему Танечка?
– А почему нет? – пожал плечами Фрид.
– Пусть лучше ее Лизой будут звать! – предложила Маша Копейко.
– Да какая разница! – проворчал Фрид. – Пусть Лизой. Короче, училка эта говорит: «А чего это ты, Лизонька, плачешь?…» Ну та ей все и рассказала. И училка эта…
– Решила ей помочь! – закончила Леночка. – И сделала из нее такую красавицу!
– А потом пришел режиссер и с ним парень тот, который главную роль исполняет, – решил внести свою лепту Безухыч. – И режиссер этот в Лизу сразу втюрился.
– Безухыч, что ты несешь? – возмутилась Авилкина. – Какой еще режиссер? В нее влюбился как раз тот парень, которого взяли на главную роль! И он режиссеру говорит: «Ни с кем играть не буду, а только вот с этой!»
– А режиссер говорит: «Да пожалуйста!» – снова включился Фрид. – И все ее одноклассники, когда узнали, просто офигели…
Тут вмешался до сих пор молчавший Егор Андреевич. Он произнес, улыбаясь:
– Ребята, по-моему, все здорово. Теперь надо эту идею расписать по сценам и диалогам нормальным русским языком.
– Так мы сейчас распишем! – воскликнул Фрид. – А вы, Егор Андреевич, идите, если вам надо! Мы кабинет сами закроем, когда закончим!..
Ребята разошлись только поздним вечером. Все были очень довольны: пьеса получалась интересной и смешной. И даже немного трогательной. Мишка Фрид объявил, что сам будет эту пьесу ставить.
– Давно хотел попробовать себя в режиссуре! – объяснил он.
Мишке возражать никто не стал. Только Авилкина, по своему обыкновению, вякнула было:
– Да какой из тебя, Мишка, постановщик!
На что Матвей Ермилов сказал, не скрывая иронии:
– А что, Санька, ты сама хочешь за это взяться, что ли?
– Я? – испугалась Авилкина. – Да я не смогу!