— Пусти! Сволочь! Мерзавец!! Негодяй!!! Пусти, кому говорят!?
На лице Кана появилась кривая ухмылка.
— Чтобы через пять минут весь Универ узнал о моих маленьких секретах? Прости тетушка, но этого я позволить не могу. Перебьешься. Развоплощать я тебя пока не стану. Ёлка мне не простит, если что. А вот кое-что другое…
Кан протянул руку к тумбочке и прищелкнул пальцами. Еще одна коробочка скользнула ему на ладонь. Он провел над ней второй рукой и зашептал заклинание.
Лорри взвыла, что было сил, и опять забилась, пытаясь вырваться. Но — куда там!
Не обязательно развоплощать призрака, чтобы от него избавиться. Можно его просто запечатать в закрытом сосуде. Привязать к нему. И — все.
Никуда он не денется от привязки.
Нечто подобное проделывал с джиннами Сулейман ибн Дауд.
Лорри с ужасом поняла, что ее затягивает в шкатулку.
Вспышка синего света.
Темнота.
Кан вздохнул, провел пальцем по крышке шкатулки, спрятал ее в карман и пожал плечами.
— Посиди-ка ты тут… пока… Принесло тебя на мою и свою голову. Но я не могу позволить тебе расстроить мои планы.
* * *
Дома я рванула к аптечке за лекарствами.
Спустя двадцать минут мы все сидели в гостиной и подсчитывали раны.
Все были живы — это просто прекрасно.
В минусах — накопители были наполовину разряжены. Даже больше, чем наполовину. И зарядить их не представлялось возможным. Разве что хулиганов поискать? Но сразу таких, как Ягуар и компания не найдешь, а отбирать жизненную силу за менее тяжкие преступления?
Так и нарваться можно. На вылет из Универа.
Худшее преступление для УМа — это поставить себя выше обычных людей. И вообразить, что ты — гений, а они быдло просто потому, что тебе повезло со способностями, а им — нет. За такое можно даже на суд угодить и под лишение магических способностей.
А ведь накопители придется разрядить и еще. Потому что без ран остались только я и Терн. И то — элвары защищали его, а он — меня. Вот для меня все и обошлось. А для ребят…
Катя отправилась в магазин за продуктами. Поэтому мы могли спокойно заниматься своими боевыми ранениями.
Эвин пострадал тяжелее всех. Глубокие рваные раны пересекали его спину, бока и переднюю лапу, то есть правую руку. Ему чуть не выпустили кишки. И лежать нашему другу не меньше трех-пяти дней. Даже при том, что на оборотнях все заживает, как на собаках. Вопреки всем сказкам, оборотни не исцеляются при перекидывании. И сейчас над ним колдовал Лерг. Как в прямом, так и в переносном смысле.
Ему досталось меньше всего — только ушиб на ноге. У Лютика — несколько кровавых царапин на левой руке — отмахнулся не глядя и не учел, что горгулья еще не сдохла.