Глухо хрустнуло и тварь, отпустив ребёнка, попыталась вцепиться в моё горло кривыми чёрными когтями. Сейчас, ага! Выхватив добычу, я прижал дрожащее тельце к себе и наступил на волосатую грудь чудовища. Секундного взгляда на многочисленные синяки, покрывающие кожу девочки хватило для настоящего взрыва неистовой ярости. Я изо всех сил нажал ногой на вязкое тело, ощущая, как трещат и ломаются кости внутри.
— Там ещё один, — Марго тенью скользнула к тёмному провалу норы и вцепилась в омерзительную голову, вынырнувшую из мрака, — куда?!
Тварь попыталась сопротивляться, упираясь лапами в стенки ямы, но это ей не помогло. Рита напряглась, оскалив клыки и напрочь оторвала уродливую башку, с возгласом отвращения отбросив её прочь. Крови не было совсем: какая то серая труха просыпалась на свежую почву и обезглавленное тело медленно осело вниз, плотно закупорив дыру.
Девочка в моих руках вдруг тихо захныкала и вцепилась в меня своими паучьими лапками, подняв испуганную мордашку, залитую слезами. Её мать охватила мои ноги и вовсю рыдала, прижимаясь лбом к коленям. Я огляделся: в окне дома за оградой мелькнуло перекошенное страхом лицо, а в том, что справа, кто‑то спешно погасил лампу. Стало быть, целая куча свидетелей и никто не пришёл на помощь. Ждут, пока наступит очередь их детей, а потом заорут: где же спасители?
— Давай отнесём ребёнка в дом, — Маргарита подняла рыдающую селянку и обняла её, поглаживая по голове, — всё уже закончилось и теперь всё будет хорошо.
— Где Ева с Рексом? — спросил я, пытаясь уложить торчащие волоски на голове девчушки, — всё нормально?
— Да ни хрена не нормально! — Рита глухо выругалась, — они заметили ещё одного вурдалака и пошли к голове, выяснять, какое дерьмо тут творится. Оба в шоке. Ладно твари грабят могилы у стен, но шастать по городку!
— Моих двух деточек украли! — смогла выдавить женщина, — когда мы, после сердечного приглашения, вошли внутрь бревенчатого домика, дверь которого, сорванная с петель, лежала на земле, — мужа слабость извела, полгода уж как, а деточек людожоры уворовали. Сынишка остался да вот Марьянушка.
— А голова? — сумрачно спросил я, укладывая всхлипывающую Марьяну на печь.
Рита, покачивая головой, подняла на ноги тощего подростка, щеголяющего роскошным фингалом, на пол физиономии.
— Думал заступиться, — женщина развела руками, — да куда нам, супротив такой то силищи! Голова? А что голова…Сперва то просто отмахивался, а потом осерчал, сказал: пустит слух, дескать я сама детишек извела, утопила, потому как кормить нечем. Соседям, тем, кто ещё не преставился, своя рубаха ближе к телу; зови не зови — никто не придёт. Ежели бы не вы, господа вампиры, забрал бы проклятущий вурдалак мою Марьянушку.