— Пс–с, — я оглянулся, — эй, кровосос, подь сюды.
Кусок спутанной шерсти мрачно сверкал глазами из‑за печи и махал коричневой лапкой. О, домовой, соблаговолил обратиться. Должна быть очень важная причина, для эдаких то подвигов. Оставив Марго утешать несчастное семейство, я подошёл к малышу и тот, ухватив меня неожиданно крепкой ладошкой, потащил в самый дальний, пыльный и тёмный угол.
Мы помолчали, разглядывая друг друга. Да уж, это не был лощёный Егорка, напоминающий добротный лапоть, которого мы встретили у Подорожника: проплешины в шерсти, какой‑то мусор, среди волосков и болезненная поволока на бусинках глаз. Видимо местная хворь затронула и нечисть, живущую с людьми.
— Слышь, кровосос, вы тут не шибко то задерживайтесь…
— Угрожаешь? — удивился я, — после всего, что мы сделали?
— Дура! — домовой схватился за голову и пробежав по стене, остановился у моего лица, — опасно вам тут! За Марьянушку спасибо огромное, век обязан буду. Пока в силе был, пугал я ентих тварюк то, горшками да табуретами кидал, а теперь, — он махнул лапкой и вдруг захныкал, — знал бы ты, каково тебе, когда твоих то близких, на твоих глазах убивают!
— Так почему опасно то? Ещё вурдалаки?
Он помолчал, потом, решившись, махнул ручкой:
— Сёдни, пополудни как, крозь Чеговицы проехал агромадный обоз. Шибко спешили, остановились на попить и сразу дале. Ведьмы, много ведьм, тьфу! Тр…Тпр, — его застопорило, — как то хитро звались.
— Трибунал, — подсказал я, вспоминая предупреждение Анжелики.
— Во, во, ентот самый. И ишшо три оборотня с ними: суровые такие, все в коже, с шаблями. Гутарили: едут четверых кровососов на место ставить и голову попередили, дабы он, коли енти самые кровососы объявятся, задержал их и весточку прислал.
— Наши к голове пошли, — медленно сказал я, поднимаясь на ноги, — Марго.
— Погодь! — домовой ухватил меня за штанину, — слухай, вы как свои дела то порешаете, коли живые останетесь — вертайтесь! Пропадают люди совсем, слабеют да помирают. А когда все упокоются — уйдём и мы. Спасите!
— Хорошо, будем живы — спасём и вас. Марго, идём, — я остановился, припомнив интересующее, — слушай, а чего мы с вами не поделили? Просто интересно.
— Давно это было, — крошечная физиономия, поросшая седым волосом, стала очень хитрой, — запамятовал.
Ладно. Не очень то и хотелось.
Пока мы лавировали между низеньких домиков, выбираясь на центральную улицу посёлка, я рассказал вампирше, в чём суть проблемы и она невесело покачала головой.
— А ведь поначалу Страна показалась мне едва ли не раем, — пробормотала она, — новая жизнь с такими то возможностями, чудеса вокруг и настоящая любовь, — Марго вдруг запнулась и покосившись на меня, очень тихо добавила, — даже две. Но чем дальше, тем больше всё это напоминает нездоровую фантазию какого‑то автора–садиста, обожающего издеваться над персонажами.