Внезапно я обернулся на странный звук. Мне почудилась человеческая речь на противоположной стороне дороги, эдакое глухое бормотание, как ворчат древние старухи, ругая наркоманов и проституток, поселившихся в подъезде. Неужели мы встретили каких‑то людей? Может у них найдётся работающий телефон и мы сумеем вызвонить помощь? Эйфория от этой мысли оказалась настолько сильной, что я не подумал: а если там притаился любитель экстремальной охоты на заблудившихся остолопов.
Вера сонно мурлыкнула вслед нечто вопросительное, но я уже перебирался через пыльные кочки, пытаясь разглядеть человеческий силуэт. В голубом сиянии различались деревья, кусты, трава и даже небольшая лужица с собственной луной. Вот только никого, хоть отдалённо напоминающего человека, я не обнаружил. Ко всему прочему и бормотание тоже стихло.
Я остановился под маленьким, в два моих роста, деревцом, лениво помахивающим тонкими ветвями и осмотрелся. На нижней ветке сидела нахохлившаяся серая птица, величиной с голубя и казалось спала, спрятав клюв на груди. Внезапно на меня уставился круглый жёлтый глаз и в следующее мгновение комок перьев сорвался с места и растворился среди ярких точек, пылающих в небе.
— Ой!
Меня не так испугал внезапный полёт мелкого хулигана, как этот возглас за спиной. Я даже подпрыгнул, а потом изумлённо уставился на Маргариту, стоящую почти вплотную ко мне, с ладонями прижатыми к груди. Вид у женщины был такой трогательно–испуганный, что все ругательства, родившиеся в моей голове, там и остались. Наружу я выпустил лишь парочку вопросов.
— Тебе то чего не спится?
На её лице появилось странное выражение потерянности и Рита лишь пожала узкими плечами. Очень мило.
— Ты не устала?
— Вроде бы, нет, — она вновь вздрогнула тонкими плечиками, — сама не понимаю. Столько всего произошло, а у меня желание шагать и шагать.
— Давай ка, для начала, пошагаем к нашим.
Я взял её под руку, как привык вести Веру и женщина слегка вздрогнула. Чего это она? На маньяка–насильника я, вроде бы, не похож. Да и было бы кого насильничать. Хоть, надо сказать, в свете яркой луны, даже эта мышка выглядела намного привлекательнее: прозрачные глаза приобрели загадочную тёмную глубину, а жидкие светлые волосы словно прибавили в объёме и потемнели. Кожа заметно посветлела, но это могло быть и не обманом зрения — шандарахнуло нас, обоих, вполне даже ничего.
Вернувшись я обнаружил крайне забавную картину: Серёга, как сидел — так и уснул, а вот Вера успела переползти ближе к дереву и теперь лежала, положив голову на бедро моего товарища. Тот, совершено по–хозяйски, положил ладонь на плечо моей супруги и одобрительно похрапывал. Картина маслом. Ещё пару часов назад они бы и не плюнули друг в друга, а теперь спят, словно два голубка.