— Живут где?
— Косой взвоз, четырнадцать, — ответил он с готовностью. — Над самой рекой. Летом они рыбки подлавливают — обжираются, так — нет?
Теперь, когда он уже был непрочно уверен в успехе, ему и в голову не приходило скрывать истинную причину своей затеи — черную зависть.
— Поедете со мной! — бросил я, уходя.
— Что ты, что ты, старшой! Мне никак! — обеспокоившись, засуетился он. — И ты, смотри, не проговорись ему, что я. Закон такого не дозволяет, слышишь, старшой, так — нет?…
Я наслаждался его растерянностью и явным испугом. Подлец, наглец и отчаянный трус. Великолепное сочетание!
Косой взвоз, четырнадцать…
Мы с Трофимовной с трудом отыскали дом. Чуть живая избенка в три окна, из трубы жиденький светлый дымок, словно пар изо рта умирающего.
А кругом простор… Белые поля до самого горизонта, под крутым обрывом заснеженная гладь реки. По краю обрыва петляет обледенелый крутой спуск с серой, выбитой машинами и повозками колеей. Дорога кое-где огорожена черно-белыми столбиками, но они больше для украшения, чем для подлинной безопасности. Уж если понесет машину на скорости вниз — не остановят жалкие столбишки!
Зашли в избенку. Хозяйка, измученная женщина лет тридцати, возится у печки.
Ребятишки, мал мала меньше, за столом ждут обеда. Худые, глазенки запали. Что им лишних сто граммов хлеба на рот!
Ох, и незавидная у меня сегодня работенка. Как меня будут клясть в этом доме!
— Вы — Афиногенова?
Запахнула дырявый платок:
— Ну?
— Мы с обыском. Вот постановление.
Даже не смотрит. А мне обязательно нужно, чтобы посмотрела. Там есть такая графа: предмет поиска.
— Вы прочтите. Так положено.
— Нечего у нас искать. Не воры, слава богу, не разбойники. Все добро здесь, за столом сидит.
— К нам поступило сообщение, что вами не сдана хлебная карточка вашего… — тут я запнулся, — …вашего умершего сына Никиты.
Говорю, а у самого сердце переворачивается. Мать! Десять дней назад сына схоронила! А я ей — хлебная карточка.
Даже Трофимовна смотрит на меня ненавидяще. Я нарочно дорогой ничего ей не сказал. Пусть для нее неожиданность. Пусть знает, каких мы здесь ищем преступников.
— Бог мой! — восклицает женщина. — Да ведь карточка-то…
Я не дал ей досказать, повысил голос:
— Если карточка обнаружится при обыске, — дело может пойти в суд и виновные будут строго наказаны. — Обратился к Трофимовне: — Прошу вас пригласить понятых. — И женщине: — Покажите ей, где тут у вас соседи…
У нее сжаты губы, вот-вот с языка сорвутся резкие и обидные слова.
— Пойдем, пойдем, голубушка, — торопливо и ласково взяла ее за руку Трофимовна. — Такой закон…