Ульяна надела юбку и красные туфельки. Завтра, седьмого июля, праздник Ивана Купалы, и она хотела вызвать восхищение и зависть подруг. И всё для него, для Гриши, чтобы понял, каким сокровищем обладает. Завтра они с Гришей, взявшись за руки, прыгнут через купалец, и скрепят свой союз невидимой нитью. Костёр обычно разводили невысоким, чтобы легко прыгать, и Ульяне до смерти хотелось испытать судьбу. Она, собственно, не верила ни во что такое, но кто знает…
Праздник обещает быть весёлым и шумным, народу много соберётся – вся молодёжь из их деревни, и соседние приедут. Парни на Ульяну заглядываться будут, это и хорошо – пусть Гриша немного поревнует. Уж она-то одна не останется. А о том, как она присохла к нему, Ульяна будет молчать. Разве можно такое говорить парню? Сразу интерес потеряет, если поймёт, что она вся его с потрохами навеки. Утечёт, как от Галины утёк. Разве мало красивых да умных вокруг? Да и на их деревне свет клином не сошёлся.
Ульяна покрутилась перед зеркалом, провела руками по тонкой талии и крутым бёдрам, сжала ладонями грудь. Скорее бы уж… Надоело в девках ходить. Но она до свадьбы ни-ни… бережёт самое дорогое – девичью честь. Если и это мужу не оставить, тогда что же? Разве тогда он сможет почувствовать, что она его и только его? Пускай оценит, что берегла, хранила… Да и потом пригодится, жизнь длинная, много чего случится может. Вдруг уходить соберётся? А она и бросит в лицо, что мол, всю себя тебе отдала, тобой одним жила, девичью честь тебе подарила, а ты… Глядишь, подумает, и останется. Такое, говорят, не забывается. А там дети пойдут, заботы, некогда о глупостях думать будет. Хотя мужскую психологию Ульяна подчас понимала с трудом. Разве этих парней разберёшь? Сегодня одной на ушко слова ласковые шепчут, уговаривают, в вечной любви клянутся, а завтра, смотришь, другой подмигивают. Сама Ульяна в вечную любовь не верила, и к мужским клятвам относилась насторожённо. Поэтому и старалась держать Гришу в напряжении, чтобы не воображал.
Она сняла одежду, оторвавшись от отражения, и аккуратно сложила её на стул. Завтра наденет. А сейчас поздно, спать пора. Ульяна накинула на себя простенькую ночную рубашку, и прыгнула в мягкую постель. Голова её коснулась подушки, в нос ударили запахи луговых трав, остывающих после знойного дня, и она уснула, сохранив на розовом личике выражение задумчивости, смешанное с озабоченностью.
Спала Ульяна до обеда, благо был выходной. Позавтракала свежим молоком с хлебом, и пошла на речку. Её подруга, Светка, уже была там.