И с замком…
Согласно требованиям Императора, владетель обязан провести в замке три месяца. Я честно выполнял это требование целый месяц, пока не вышел из игры, так что у меня появился очередной вопрос к игровому юристу — если замок перестанет быть моим, является ли это правомерным, учитывая обязательную реабилитацию? Если следовать логике — Альтамеда должна остаться моей в любом случае, но нужно уточнить этот момент. Здесь нельзя ошибиться.
Далее — нужно лишить Феникс лидерства в заданиях. Нет сценариев — нет добычи, при этом зарплата никуда не девается. Жаль, что эту задачу решить в одиночку невозможно — корпорации обязательно нужен лидирующий клан, на который можно опираться. Придется сотрудничать с Этамзилатом или Беспалым. Уверен, улучшение финансового положения клана находится в приоритетной сфере их интересов.
Что еще можно сделать в игровых рамках? Навсегда уничтожить персонажа нельзя, как-то ему навредить — тоже… Стоп! Артефактор проклятий! Есть вероятность, что Проклятые шахматы были детищем корпорации и меня заставили их сделать без возможности повторения, но провести эксперимент стоит. Если получится привязать персонажа к какому-либо предмету с обязательным выполнением определенных функций — еще один гвоздь в гроб Феникса.
Как следствие предыдущего пункта — обязательно нужно встретиться с Крием и узнать, где и как был получен кристалл Рогзара. Вспоминая особенности этого предмета: «… скорость передвижения снижается на 75%, значения всех характеристик —50%, скорость регенерации Жизни, Маны и Бодрости —90%, значение получаемого опыта —90%. Продать, обменять, выкинуть, украсть, уничтожить невозможно…», он прямо проситься на то, чтобы попасть в личные мешки Анастарии, Барсины, Лэйте и прочих представителей славного клана огненной птицы. Бить нужно по всем фронтам…
— Приехали, — голос доктора вырвал меня из сладостных грез планирования мести обратно в реальность. Основные пункты набросаны, остается вопрос в их верификации, проработке, отказе от невыполнимых и придумывании новых. Ибо месть — блюдо, которое подают холодным.
Назвать заведение, в которое меня доставили, центром реабилитации, я мог только с огромной натяжкой. В моем сознании это должно было быть эпохальное сооружение за колючей проволокой, ведь в нем находятся заключенные, на всех окнах в обязательном порядке должны были располагаться решетки, чтобы препятствовать прыжкам адаптирующихся, однако реальность разительно отличалась от моего воображения. Хвойный лес, вычищенный до идеального состояния, аккуратно подстриженная газонная трава, небольшие домики, люди в белых балахонах, сидящие или лежащие на траве, приятный звук щебетания птиц — передо мной предстала идеальная картина существования человека. Для полной радости не хватало роботов, которые летали бы между людьми, доставляли еду и обеспечивали естественный уход, чтобы адаптирующимся вообще не приходилось бы напрягаться. Когда я подошел ближе, то увидел, что несколько человек играли в теннис на расположенных за домиками площадках, часть плавала в бассейне, некоторые работали в небольших мастерских, занимаясь резьбой по дереву или лепниной. В одном из дальних домиков я увидел кузнеца, яростно молотящего по железке, однако никаких звуков до нас не доносилось — силовое поле вокруг дома препятствовало распространению шума по лесу. Аналогичное поле находилось над спортивными площадками, обеспечивая релаксирующим на траве людям полный покой.